«Я не справлюсь», - Адрий громко выдохнул. Покачал головой. Зажмурился.
«Я еще слишком молод! И слишком глуп! - прикусил губу. - Столь многого не знаю!»
Простояв у куста еще с минуту, молодой Гетаний снова зашагал по тропинке. Достиг небольшой развилки. Он хорошо знал ее. Всегда находил. Ни время суток, ни хмель не сбивали. Ноги будто сами знали, куда идти. Две дорожки. Одна – к уединенной беседке, увитой виноградной лозой. Другая – к зарослям мирта и статуе одинокой нимфы, навеки оставшейся в этом саду. У ее ног маленьким холмиком вздымалась могилка. С беседкой Адрия связывало немало теплых воспоминаний: долгие беседы до самой полуночи, ласковые прикосновения, первый и такой трепетный поцелуй! Тянуло, впрочем, к нимфе, к ее праху у подножия статуи. Нерешительность овладела Адрием.
Золотистый отблеск.
Адрий заметил его краем глаза. Вскоре услышал и звук шагов. Молодой Гетаний обернулся, нахмурился. В отдалении мелькнуло два силуэта. Совсем темный, человеческий. Другой – сиятельный, олений. Будто дикое лесное божество нагрянуло в царство людей. Легкое тело казалось сотканным из света. Живая сила и некая невесомость сочетались в нем. Двумя самоцветами горели зеленые глаза. Ни зрачков, ни радужек – только свет. Все тот же мистический свет! Ветвистые рога – на каждом отростков по двадцать, не меньше! – венчали голову, будто корона. Вазилес – душа Империи – неторопливо прогуливался по ночному саду. Шлейф бледно-золотого света вился за ним. Тихо бряцали украшения на рогах, ногах и шее духа, но более тот не издавал ни звука. Шаги, что слышал Адрий, принадлежали спутнику Вазилеса – мрачному черноволосому юноше в богатых одеяниях.
«Принц Гелос», - догадался Адрий. Он узнал друга. Не такого близкого, как Дорос, но все же связанного с ним общим детством. В последние годы они сильно отдалились. Причин тому хватало, но…
Вазилес и Гелос остановились в сотне шагов. Адрий тоже не шевелился. Смотрел. Ожидал. Подойти к принцу и великому духу он не смел. Те, кажется, что-то решали между собой. Адрий видел, как Вазилес повернул рогатую голову к своему спутнику. Мгновение, и Гелос кивнул. Совершенно безмолвно. Впрочем, Адрия это не удивило. Он знал, что у императорской семьи особая связь с Вазилесом.
Принц развернулся и зашагал прочь – туда, откуда пришел. Душа Империи проводила его взглядом.
Тихое фырканье. Бряцанье украшений. Золотой олень неторопливо поплыл к Адрию. Тот замер, удивленно вскинув брови. Что делать? Стоять на месте или бежать? Чего желает великий дух?
Копыта Вазилеса почти не касались тропы, он словно летел над землей! Нерешительность переросла в страх, а страх сплелся с иным чувством, причудливым и завораживающим. Сам вид Вазилеса очаровывал Адрия. И сила. Странная сила, что пульсировала вокруг золотистого оленьего силуэта, расползалась в воздухе, оттеняя собой ароматы цветов.
Закружилась голова. Адрий пошатнулся, но все же устоял на ногах. Сглотнул. Заставил себя преклонить колено, когда дух почти настиг его.
- Здравствуй, о великий! - Адрий вскинул руки. Опустил взгляд, лишь украдкой заглянув в глаза чудесного зверя.
- Чем я могу служить тебе? - спросил молодой Гетаний, не зная, что еще следует сказать ему.
Вазилес нечасто проявлял интерес к кому-то, кроме императорской семьи. На каждом празднестве и собрании причудливый дух держался в стороне. Безмолвной тенью следовал за Его Величеством. Изредка являл себя гостям садов. По обыкновению, стоял в отдалении. Иногда гарцевал, а затем исчезал, будто и не было его!
Вазилес не ответил. Только фыркнул, да переступил с ноги на ногу. Адрий в нерешительности поднял взгляд. Кожу обдало странным покалывающим холодом. Душа Империи склонила голову. Посмотрела настойчиво и требовательно.
- Я… - Адрий поморщился: голос его предательски дрогнул, - Великий, я не понимаю тебя!
Золотой олень снова фыркнул. На этот раз, кажется, раздраженно. Адрий оцепенел. Сердце его испуганно забило о ребра. Неужели он прогневил его – воплощение самой тиманской земли? В уме закопошились слова: предания и легенды. Древние настолько, что в них Вазилеса именовали не творением Спасителя – единого бога, а потомком лоа – великих зверей-духов, которым предки тиманцев поклонялись на заре времен. Страж Дорог – бог-олень – и супруга его – Серебророгая – породили Вазилеса, сотворили еще одно божество, а Адрий – глупец, неспособный внимать воле древних лоа, – прогневил его! Разгневать бога… отличное начало для императорского советника!
Вазилес нетерпеливо ударил копытом. Адрию показалось, что его вот-вот лягнут: ударят если не в голову, то в грудь. Сдвинуться с места не посмел. Зажмурился. Ледяное прикосновение обожгло лоб. Вспышка света прокралась в разум. Озарила его. Перед закрытыми глазами вмиг побелело. Дыхание сперло. Адрий хотел кричать, но вместо того просто открывал и закрывал рот, точно выброшенная на берег рыба. Стылый огонь прошелся по телу. Наполнил его бурлящей силой.
Магией.
Никогда прежде Адрий не чувствовал ее в себе. Не осознавал и не представлял, как она ощущается внутри человеческого тела. Не догадывался, что испытывают чародеи, а теперь… Потрясающе! Да, магия та была чужой – она принадлежала Вазилесу – Адрий это удивительно ясно осознавал, однако… что-то внутри него тоже откликнулась. Некая… искорка.
В каждом она есть, - прогремел голос. Мощный и звучный, величественный, благородный. Нечеловеческий. Он не касался слуха – проникал в сознание напрямую.
Белое сияние перед глазами стихло, стянулось. Стало небольшим светлым шариком. Адрий чувствовал его, но… не понимал как. В теле стало словно две души, а в голове два разума. И второй тоже кипел мыслями – Адрий ловил их обрывки.
Ты пахнешь тревогой, человек. Нерешительностью и страхом, - снова тот же голос. Он исходил от огонька. Адрий понял это, ибо поток мыслей, излучаемых «вторым разумом» усилился. В ответ молодой Гетаний лишь снова открыл рот. Громко выдохнул, но не проронил ни слова.
Не говори, - велел голос. - Думай, - подсказал он. Ненадолго затих, затем спросил:
Так что же волнует твое сердце, человек? Что пугает тебя столь сильно, что это слышу я – твоя Империя? - в величественном голосе Вазилеса послышалась забота.
Мягкое теплое чувство охватило Адрия. Оно перетекло от белого огонька к нему. Объяло душу. Разогрело кровь.
Я не справлюсь… Я не готов, о великий! - подумал Адрий. Неожиданная влага потекла по щекам. Слезы: нелепые, глупые, детские.
Быть может, - отозвался Вазилес бесстрастно. Встряхнулся, точно был не духом, а самым обыкновенным оленем – существом из плоти и крови. Молодой Гетаний поймал себя на том, что не видит этого жеста, но чувствует будто собственным телом.
Тогда почему не отказался от оказанной тебе чести? - спросил Вазилес. Взгляд его был строг.
Я… - Адрий смолк на мгновение. Ответ мужчина знал. Тот крутился на уме. Однако прежде чем сказать его, вернее подумать, Адрий прислушался к собственным чувствам: а так ли искренно все это?
«Да, я искренен. Я верю себе. И я шел к этому всю жизнь! Всю жизнь учился!» - решил молодой Гетаний. Вазилес безмолвно наблюдал за этим монологом.
Я желаю служить Тиману, о великий! - наконец сказал Адрий. - Тебе!
Тогда ты справишься, - непоколебимо отвечала Душа Империи. - Ошибешься не раз, оступишься, обожжешься, но справишься. В конце концов ошибаются все: люди, эльфы, духи и императоры, но только не глупцы. Эти слишком верят в свою безупречность.
Мои ошибки могут стоить многих жизней… - робко заметил Адрий.
Громогласный смешок эхом разнесся в ответ.
Тогда помни каждого, кого убьешь невольно. Сострадай им, - молвил Вазилес сурово, - и ты не забудешь ни единого урока, полученного от жизни. Тому учи и императоров, которым обязался служить.