Я… - начал было Адрий, однако осекся. Не смог уложить мысль в слова. Придать спонтанному желанию понятную и привычную человеческому рассудку форму. Впрочем, нет, не желанию, скорее наоборот…
«Я не хочу нести ответ за чужие жизни! Я не хочу ничьей крови!» - говорило все в его душе.
Такова цена за место у трона, - фыркнул Вазилес. Ему не нужны были слова, чтобы чуять метания человеческого разума.
Плата за власть и величие, что, быть может, ждет тебя впереди, - сказал он невозмутимо и уверенно настолько, словно бы речь шла о том, что солнце восходит на востоке.
Прими ее с достоинством, человек.
Адрий стиснул челюсти. Страх всколыхнулся в нем, поднял змеиную голову, однако молодой Гетаний отшвырнул его прочь. Очистился.
Принимаю, ибо таков мой долг, - покорно ответил.
И помни о верности, - наставительно молвил Вазилес тогда. Адрий почувствовал, как могучий дух перебирает ногами.
Как бы ни сложилась судьба и кем бы я ни стал, я буду вечно верен тебе, моя Империя! - с легким сердцем и без тени сомнения подумал Адрий.
Служи мне преданно, Адрий из рода Гетаниев, и я тебя не оставлю! - могучий олень качнул рогатой головой. Огонек погас. Душа Империи отстранилась. Адрий открыл глаза. Он все еще стоял на коленях, а Вазилес возвышался над ним.
Я принимаю твою клятву, - отголосок чужих мыслей прогремел в уме. Вазилес наклонился вновь. Самым кончиком носа тронул Адрия.
И благословляю тебя.
========== Эпилог. Часть первая: «Веди меня, моя звезда!» ==========
3.15.74 века Небесных Огней.
Богатое море. Воды Тиманской Империи.
Из порта вышли во вторую луну осени. Не лучшее время для морских путешествий, как говорят. В такую пору в северных водах часто штормит, а потому от берега моряки далеко не уходят. В теплых южных водах тоже штормило, но не так часто, и к тому же Адрий вполне доверял Джуду и команде «Путеводной Звезды», доверял он и кораблю – своей прекрасной каравелле. Почти семидневку назад начались странствия Адрия. Большую часть этого времени он провел в своей каюте на корме корабля. Едва сросшиеся кости, непривычка к ранним подъемам (хоть Адрий и был свободен от всякой работы, некоторых общих правил он придерживался и завтракал вместе с командой в кают-компании) и морская болезнь сказывались. Качка изматывала, страх и тоска сдавливали сердце. Суша… Тиман… милый дом! Адрий все еще не верил, что покинул его. Происходящее казалось сном. Жутким наваждением!
«Нужно подышать свежим воздухом, иначе я с ума сойду!» - думал мужчина, когда все же решился покинуть свою каюту.
Неуклюже шатаясь и прижимаясь к стенам, Адрий выбрался на верхнюю палубу. Теперь приходилось держаться за борт, дабы не потерять равновесие. Благо качка была не сильной! Черно-синие волны под сумрачным ночным небом мирно ластились о нос корабля, обдавали клубками пены и расходились. На высоту ладони-двух они даже не силились подняться! Лунная дорога белесой полосой расчертила воду. Адрий поднял голову вверх. Над грот-мачтой сиял светлый Самайн – большая луна, а Белетайна – луна малая – бледно-золотым диском легла поверх. Настала Ночь Совмещения – праздник магии, тайн и скорой зимы.
«В Тимане сейчас весело, - невольная улыбка тронула губы. - Гуляния всю ночь напролет, песни и пляски… Маски! Все в масках! И делают вид, будто не узнают друг друга!»
Ночной ветер взъерошил пробитые сединой волосы. Обдал кожу солоноватой влагой морских брызг. Нахлынули воспоминания. Странное это время – Ночь Совмещения. Чудное. Когда степенный и благочестивый тиманский люд отступал от одних традиций ради других, куда более древних. Несмотря на неодобрение Церкви, все на ночь забывали о Спасителе и обращались к иным богам, к лоа – великим духам-зверям. Поверье говорило, что при Совмещении они обретали особую силу. Впрочем, не только они, но и вообще все духи: от порождений стихий до причудливых созданий из-за Грани. В момент схождения лун та становилась настолько тонка, что все они – дети Предела, порождения снов, как добросердечные, так и злокозненные – без труда проникали в Эллард.
«Потому-то в эту ночь наши предки красили лица и носили маски», - Адрий улыбнулся чуть шире.
По невысокой лесенке он взобрался на полубак, остановился у носа корабля. Позади, с верхней палубы, доносились голоса тех немногих матросов, что по долгу службы не могли присоединиться к празднеству в кают-компании. Команда неплохо принимала Адрия, с дружелюбием даже, хоть и был он человек не их сословия и с морем оставался на «Вы». Звали присоединиться к праздничному ужину. Джуд – капитан корабля – дал добро открыть бочонок годовалого красного вина. Адрий, как хозяин судна, поддержал затею, но от приглашения вежливо отказался: желал побыть с собой наедине.
«Ианта бы наверняка опять предпочла белое и розовое и походила бы на живой цветок», - прильнув к борту, мужчина вздохнул, улыбнулся чуть шире. Да, воспоминания… Как сладки они! И как далеки те времена, от которых эти воспоминания остались!
Смех и звон бубенцов. Лихие юноши верхом на конях состязаются в скорости прямо на городских улицах. Бой барабанов, перебор струн. Уличные музыканты дают концерт за концертом, а бродячие циркачи да акробаты, прибывшие в столицу великой империи на заработки, ни на миг не прерывают своего представления. Танцуют девушки: и знатные, и простые, но все красивые, разгоряченные… и женатому непросто устоять! Вино рекой. Все пьют, не разбавляя и не боясь опьянеть. И все чествуют луны: маги, не маги – неважно! Не стихают тосты. И даже сам император верхом на Вазилесе снисходит из дворца на холме до празднества.
«Ха! Старина Геллос всегда любил Ночь Совмещения! - вспомнилось Адрию. - Чуть ли не каждый год себе невесту брал!»
От старых времен тиманцы унаследовали примечательную традицию: явившихся в город императора и Вазилеса не узнавали и не кланялись им. Вместе с простым людом властитель империи праздновал ночь напролет, а к рассвету (конечно, если желал) женился на первой же понравившейся девице, невзирая ни на имя, ни на происхождение, и вместе с ней возвращался во дворец. Потом Владыки Церкви, конечно, высказывали свое и Спасителя неудовольствие, а еще спустя пару лун они по-настоящему женили императора и его очередную понесшую наложницу. Да, Геллосу, вернее Титу XII, определенно нравилась эта традиция!
«Да и маскарады он всегда любил! То соколом, то волком, то оленем обрядится! - короткий смешок сорвался с губ. - А впрочем, все мы любили их!»
Новый поток воспоминаний. Дорос в львиной маске с роскошной гривой из красно-оранжевых лент. Талия – сестра Адрия и супруга Дороса – мужу под стать тоже обряженная в львицу. Сам Адрий предпочитал маску леопарда. Не то, чтобы ему шло золотое с черным, но любил мужчина образ этого зверя, в меру сильного, благородного и проворного, да и Киру нравилось, как отец его, подражая этому ловкому хищнику, рычал.
Кир…
Адрий вздохнул. Зажмурился. Улыбка погасла. Да, время лечит, но не так скоро, как хотелось бы. Боль утраты уже притупилась – Адрий это чувствовал. Однако она не ушла совсем. Вряд ли когда-нибудь уйдет!
«Я меняюсь», - подумал вдруг Адрий. Ладонью он ласково повел по влажной древесине борта: «К добру или к худу, но меняюсь!»
Открыл глаза. Обратил взгляд к звездам. Новое и в то же время старое представление развернулось в вышине. Созвездия. Грифон ушел с неба. Почти отступила и Рысь. Ярко над головой сверкал звездным острием Меч, а на смену ему подбирался Змей. Да, узор небесных огней тоже менялся, неизменным и вечным оставался Атэйлон – яркая точка, белый всполох – путеводная звезда. Адрий смотрел на нее и чувствовал, как что-то вскипает в крови, изнутри холодит. В Ночь Совмещения всегда так было. Всегда Адрий чувствовал что-то, чему не мог найти объяснений, только теперь оно стало сильнее, острее.