— Пора, — только и сказала Елизавета, когда Ольга закрыла чемодан и подошла к нам.
Принцесса сохраняла внешнее спокойствие, но заметно побледнела, так что отчетливо стали видны веснушки на ее носу. Кивнув сначала мне, после Ольге, Елизавета подошла к алтарю и без задержек начала спускаться по высеченным ступенькам в бассейн силы. Погрузившись по пояс в подсвеченную лиловым сиянием воду, она замерла на несколько мгновений, глубоко вдохнула, а после присела, полностью скрываясь под водой… и исчезла.
— Получилось, — произнесла Ольга. И только когда она это сказала, я вдруг понял, что она крепко-крепко сжимает мою руку.
— Ты уверена?
— Да, она покинула этот мир, я больше не чувствую здесь ее ауры.
— Отлично.
В словах Ольги я не сомневался — это я, по специфике перехода, здесь материализовался неполноценно, с ограниченными возможностями. Они же обе — и Ольга, и Елизавета, здесь в своем теле и в полной силе.
— Я пошла.
— Встретимся на той стороне.
Кивнув и сделав над собой усилие, отпуская мою руку, Ольга быстро подошла к алтарю. Также встав в чаше бассейна, присела, погружаясь с головой, и — как и Елизавета, исчезла.
Я в этот момент почувствовал небольшой укол зависти — хочется все делать так же. Тихо, спокойно и без дымного следа отступающего врага, покидающего разрушенные после боя города и веси. Сказал Николаев ждать, завтра все сделает — и раз, уже «завтра» все сделал.
Почему у меня так не получается?
Сразу возвращаться в истинный мир не стал. Зачем-то сбегал на посадочную площадку и обошел всех остающихся в этом мире черноглазых брауншвейгцев. Которые, получив указание от Елизаветы, оставались ждать возможного возвращения живых людей.
Каждому остающемуся здесь бессмертному солдату я пожал руку, сказал «спасибо» и попрощался. Чувствуя себя немного не в своей тарелке — пусть штампы и похожи на людей, но это машины, рабочие механизмы. Я сейчас словно с роботом-пылесосом прощался. С большим количеством роботов-пылесосов.
Пожав руку и попрощавшись с последним бессмертным солдатом, я вернулся к Месту Силы, бросил кукри и вышел в истинный мир.
Здесь меня уже ждали — Ольга, Елизавета, а также два десятка черноглазых бессмертных александрийских гусар. Практически близнецы с брауншвейгцами, даже черепа с костями на эмблемах практически одинаковые.
А еще в Круге Стихий здесь был фигурно распятый труп великого князя Николая Константиновича.
«…!» — высказался я, потому что едва на него не наступил. — Простите, — моментально извинился я. — Просто неожиданно как-то, не смог сдержаться…
Великий князь, кстати, тело которого определенно пошло материалом на жертвоприношение для усиления алтаря Места Силы, уже превращался в прах. Через несколько мгновений после моего появления, оставив после себя лишь четыре вбитых в камень кинжала, которыми он был распят.
Ольга и Елизавета, кстати, обе выглядели чрезвычайно взволнованными.
— Что-то случилось? — поинтересовалась у меня Ольга.
— А… что могло случиться? — спросил я, то и дело кося взглядом на поднимающийся над местом смерти Николая Константиновича прах.
— Тебя долго не было.
— Ах, это… со штампами попрощался.
Ольга меня не поняла, но переспрашивать не стала. А вот во взгляде Елизаветы я увидел понимание. Наверное, уходи она последней, она тоже с ними бы попрощалась.
— Нам стоит волноваться и готовиться к переменам? — между тем поинтересовался я у Николаева. И чуть дернул подбородком в сторону вбитых кинжалов и легкого вихря исчезающего праха смерти.
— Все уже закончилось, — покачал головой Николаев.
Он, кстати, выглядел смертельно усталым. Наверное, он не спал гораздо дольше, чем я. Но, несмотря на это, час времени нам уделил.
Рассказав удивительные вещи.
В принципе, после того как я увидел, как Император походя решил проблему Вольницы, успешно вмешавшись еще и в процесс очередного раздела Речи Посполитой, ничего удивительного в услышанном для меня не было. Но… все равно неожиданно.
Главное, наверное, из рассказанного Николаевым заключалось в том, что стать императрицей Ольге — по крайней мере в ближайшее время, не светило. Да и никому не светило — Император оставался на троне. Он же по-прежнему оставался и Президентом Российской Конфедерации. Создание Госсовета, кстати, никто не отменял. И вот как раз его секретарем становился полковник Сергей Александрович Николаев.
А попытка государственного переворота — того самого бунта «скучающих мамаш», произошла. Только делали этот самый бунт отнюдь не мамаши. Пользуясь мнимой слабостью якобы желающего отойти от дел Императора, великий князь Николай Константинович и герцогиня Мекленбургская, ранее возглавлявшие разные партии по интересам, нашли консенсус в точках зрения на дальнейшие пути развития Конфедерации и объединились.