— Этого то я и боюсь.
Саманта при этих моих словах ощутимо напряглась.
— Предчувствие?
— Нет. Но впереди время ненависти, а это очень опасное время.
— Поняла.
— И насчет неразрывности связи Кровавого союза.
— Что?
— Знаешь, когда я попал в этот мир, каким было первым утверждение, которое я услышал от сильных мира сего?
— Каким?
— Мне сказали, что то, что я сделал — это невозможно.
— Ясно.
— Ты обещаешь, что не будешь никому доверять?
— Обещаю.
— Ты узнала, почему Ада убила Элимелеха?
— Да. Ей приказала богиня.
— А… хм. Мда. Мотивов не пояснила?
— Нет.
— А ты спрашивала?
Саманта набрала воздуха для резкой отповеди, но я приложил ей указательный палец к губам.
— Не нервничай. Я просто спросил.
— Просто спросил он, — перехватив руку, Саманта укусила меня за палец.
— Больно!
— Конечно больно, удивил… будет еще больнее, если будешь меня так обижать. Я, между прочим, свое образование начала с изучения Илиады в оригинале! И ты после этого смеешь называть меня глупой?!
— Все, все, я все понял, пойми и прости. Прошу, постарайся быть осторожной и ни во что не…
— Что? — сощурилась Саманта.
— Что «что»?
— Это ты мне говоришь? «Постарайся быть осторожной?»
— Эм. Ну да.
— Ты. Говоришь это мне.
— Ммм… а в чем проблема?
— Ты, — приподнялась и ткнула мне указательным пальцем в грудь Саманта. — Мне, — коснулась она тем же пальцем своей груди.
— Ты мне говоришь: «Постарайся быть осторожной!» Да я вообще сама осторожность — это мое второе имя. По сравнению с тобой. Ничего, что ты вообще два дня назад умудрился умереть?
— Ну, технически это был не я.
— Технически.
— Артур.
— А?
— Ты ведь слышал русскую шутку, что бьют не по паспорту, а по лицу?
— Я-то слышал. А вот откуда ты ее слышала?
— Неважно.
— Нет, погоди…
— Ты не уходи от темы. Ты просишь меня быть осторожной, а сам…
— Я думаю, что все будет нормально.
— Конечно все будет нормально. Я ведь полечу с тобой.
— Что?
— Что «что?»
— Куда ты со мной полетишь?
— На Занзибар.
— Нет.
— Что значит нет?
— Это значит нет. Я не готов к тому, чтобы постоянно думать о том, что могу тебя потерять.
Саманта блеснула глазами, и опасно сощурилась, явно собираясь что-то мне сказать.
Что-то резкое, дерзкое и авторитетное.
— Так, стоп, — я был быстрее и снова приложил палец к ее губам. — Ты сначала определись, кто тебя устроит — не знающий страха и упрека легендарный герой, или мимокрокодил, который в ответственный момент готов рискнуть твоей жизнью и здоровьем.
Саманта поперхнулась от неожиданности — но решимости отстаивать свою точку зрения не потеряла. Я же, подвинувшись так, что мы теперь лежали совсем рядом, аккуратно взял ее лицо в ладони и поцеловал.
— Определилась? Ну вот и отлично, я в тебе не сомневался. Пойми, я не хочу тебя сейчас, в самом начале пути, потерять. И, если быть честным — а я сейчас будучи честным, если что, совершаю настоящий подвиг… Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому легендарным героям сложно найти столько мужества, чтобы признаться в своих страхах. А я вот нашел, и хочу тебе сказать, что боюсь не только за тебя, но и за себя. Я не только боюсь тебя потерять, но и боюсь сам потеряться — потому что если ты полетишь со мной, то на Занзибаре я в первую очередь буду думать в безопасности ли ты, а не о том, что мне нужно делать и сделать. Так что прошу тебя, останься здесь, в Родезии, под защитой гуркхов, твоих африканских стрелков, лучшей в мире легкой пехоты и личной гвардии. И…
— И?
— У тебя ведь будет не меньше работы, чем у меня. Нам с тобой предстоит путь в неизвестность, в новый мир, Терра Инкогнита. Это место, где живут драконы, — на латинском сказал я, намекая на обозначение неизведанных земель на старых картах. — И ты, в идеале, должна будешь собрать нам с собой багаж всех накопленных знаний нашей цивилизации. Всех полезных знаний, я имею ввиду, записи русского рэпа или фильмы Уве Болла собирать необязательно. Так что тебе предстоит умная и кропотливая работа, а мне грязная и тупая — тут прибраться, там убраться. На Занзибаре начнется ад, тем более что я не знаю когда…
— Я знаю.
— Знаешь?
— Конечно знаю, мог бы и спросить. Через десять дней он начнется.
— Эм…
— Через восемь дней на острове начнется эвакуация и смута. Вернее, эвакуация уже началась, но это пока неафишируемая эвакуация подданных короля. Через восемь дней начнется уже массовая эвакуация, а через десять — по выкладкам разведки, первые серьезные столкновения.
— Почему ты так уверена в точных сроках?
— В парламенте, на последнем заседании, принято решение вывести с острова колониальную администрацию и передать власть корпорации Некромикон. Дата определена, объявление об этом будет сделано через восемь дней. Вот поэтому.
Негромко пискнул планшет ассистанта на столе, и Саманта обратила на него внимание.
Я же подумал, что какой красивый ход, надо же. Мало того что своим уходом британцы развязывают войну — а я представлял то осиное гнездо, в которое превратится остров без единой администрации. Так кроме этого британцы, предполагаю, себе еще под это дело в ООН преференции наверняка в других регионах планеты выторговали. Выглядит то все как сдача позиций, а не стравливание разных сил под командой «Деритесь уже!»
— Гонконг, — произнесла вдруг Саманта.
— Что Гонконг?
— Решили вопрос с Гонконгом. В совете безопасности ООН будет принята резолюция, что администрация короны уходит с Занзибара, за счет того, что аренда Гонконга будет продлена еще на девяносто девять лет, — ответила на мои мысли Саманта.
Да как она их читает так, что я этого даже не чувствую.
— Вот так и читаю.
— Красиво.
— Я красивая?
Вообще-то мое «красиво» относилось к схеме передачи Занзибара в обмен на очередные сто лет владения Гонконгом, но говорить об этом вслух я конечно же не стал.
— Ты не просто красивая, ты прекрасная.
— Не спорю.
— С этим невозможно спорить. В общем, ты разберись с нашими планами, а я разберусь на острове.
Саманта только вздохнула и внимательно на меня посмотрела.
— Верь мне, — ответил я на ее взгляд.
— А что мне еще остается?
— У нас осталось мало времени. Сколько у меня до самолета?
— Два с половиной часа.
— И надо потратить их с пользой, — притянул я к себе Саманту, но она мягко выскользнула.
— Еще одна вещь. У тебя есть предпочтения по имени?
— Какому имени? — не понял я.
— Имени маски, в которой ты уже через пару часов полетишь на Занзибар.
— Эм… а я британец?
— Родезиец.
— Ну, то есть британец.
— Нет. Ты родезиец.
— Окей, понял. Не британец, родезиец. Так тебе нужно имя?
— Да, и желательно побыстрее. Если тебе, конечно, не все равно — я команду дам, могут все и за тебя придумать.
Я задумался. Том Круз уже был, а кто еще есть из простого? Чтобы прямо сейчас на языке взять? Быстро взять, чтобы и время не терять, и каким-нибудь Арчибальдом ван дер Вестхуизеном волею случайного алгоритма не стать?
Кто есть в быстром кэше памяти? Харри Кейн? Претенциозно. Джеймс Бонд? Смешно, хихикать буду. Гарри Поттер? Еще лучше. Хотя…
— Джордж Мартин.
— Джордж Мартин? — уточняя, переспросила Саманта, готовая записать имя.
— Джордж Реймонд Ричард Мартин, вернее, вспомнил я полное имя. — Нормально?
— Да, нормально… — занесла было руку над планшетом ассистанта Саманта. — Ты чего так смотришь? — замерла она, определенно почувствовав мое неравнодушие к имени.
— Да не, ничего.
— Ну-ка скажи, кто это Джордж Мартин?
— Да знакомый старый, неважно.
— Судя по твоим эмоциям, важно. Я не слышала никогда этого имени, он как-то знаменит?
— Да я же говорю, ничего особенного.
— Артур. Я чувствую, что тебе этот Мартин небезразличен. Что это за знакомый, может быть выбрать другое имя?