— Не сомневайтесь, лейтенант! — Полник вскочил со стула с озабоченным видом. — Ясно, убийцу надо искать там. Я имею в виду, что ему удобно иметь собственное частное кладбище, чтобы хоронить там свои жертвы.
Я восхищенно прищелкнул языком:
— А я вот об этом даже и не подумал, сержант!
— Так я побежал?
— Обождите! — Я взглянул на часы. Половина пятого. — Мне думается, сегодня уже нет смысла приниматься за расследование. Займитесь этим завтра с самого утра, тогда у вас будет сколько угодно времени разнюхать все.
— Как прикажете, лейтенант! — Было видно, что Полник с трудом скрывает разочарование, но вскоре его лицо снова просветлело. — Может быть, мне стоит все же отправиться туда сейчас, просто для того, чтобы завтра не тратить время на поиски?
— Разве кто возражает? — произнес я, и через минуту он уже исчез.
Аннабел внимательно посмотрела на меня. В ее по-детски круглых глазах читалась какая-то нерешительность.
— Я до сих пор не научилась распознавать, когда вы поступаете жестоко с сержантом, а когда добры к нему.
— Для Полника это тоже загадка, — уклончиво заметил я, потому что меня самого иногда мучила в связи с этим совесть.
— Он тоже не знает, как вы к нему относитесь?
— Почему же не знает? Я его очень ценю…
Она свела брови, о чем-то задумавшись:
— Скажите-ка мне вот что, Эл. Думали ли вы когда-нибудь о женитьбе?
— Нет, — ответил я чистую правду.
— А задумывались ли о том, что станете делать, когда состаритесь? — Голос у нее звучал жалобно.
— Конечно! — Я кивнул несколько раз головой и заявил без смущения: — Стану принимать пилюли для сохранения половой активности.
Раздалось яростное крещендо на машинке. Аннабел напечатала чуть ли не половину листа, затем вытащила его из каретки и порвала на мелкие кусочки. Зато я успел вовремя заметить, что ее рука потянулась с совершенно определенным намерением к тяжелой металлической линейке, лежавшей на ее столе, и поспешно бросился к выходу.
Никак не возьму в толк, почему такая очаровательная блондинка, как Аннабел, думает о каком-то замужестве, когда имеет возможность хоть каждый день назначать свидание с таким не поддающимся никаким женским ухищрениям холостяком, как я? Разве найти девушке кого-то еще лучше Уилера?
Я размышлял на эту тему по пути к своей машине. Конечно, вслух я не высказывал подобных мыслей, опасаясь услышать в ответ совсем не то, что хотелось бы.
Похоже, я и берег озера должны были стать неразлучными друзьями. Если говорить честно, то, если бы у меня был выбор, я бы предпочел посетить дом Мэгнасона, но никак не обитель «отшельника», упомянутого Полником.
Едва заметная, заросшая травой тропинка привела меня к полуразвалившейся хибаре, примостившейся почти у самой воды. Из густых зарослей камыша за самым домом несло сыростью. Отвратительный запах гниющих водорослей проникал повсюду.
Входную дверь — я мог без опасения поспорить на любую сумму — не красили более тридцати лет. Постучав в нее, я в ожидании ответа закурил сигарету, главным образом для того, чтобы заглушить зловоние.
Отворивший мне дверь человек совершенно не подходил к развалюхе-дому. Я бы скорее отнес его к немногочисленной категории тех людей, которые могут зафрахтовать реактивный самолет, чтобы доставить себе удовольствие полюбоваться восходом солнца где-то в Акапулько или Каннах. Его светлые волосы правильнее было назвать ковриком из крутых завитков. Темные очки в толстой оправе скрывали его глаза. Открытая часть лица была сильно загорелой, тонкие, плотно сжатые губы контрастировали с одутловатыми щеками. Рост у него был средний, сверх положенного веса он набрал фунтов двадцать. Одежду его составляли рубашка ослепительно-голубого шелка, именуемого «средиземноморским», очень узкие брюки, тоном посветлее, и галстук в горошек фасона «шарфик». Дополняли картину синие замшевые босоножки. Возможно, темные очки понадобились ему только для того, чтобы не ослепнуть от собственного элегантного великолепия.
— Мистер Шаффер? — спросил я.
— Кто его спрашивает? — У него был четко выраженный южный акцент, но с некоторыми накладками. Так что, возможно, он просто часто бывал в тех местах, подумал я.
— Лейтенант Уилер из офиса шерифа. — У меня было прекрасное настроение, поэтому я великодушно позволил ему взглянуть на свой значок.
— Лайон внутри, — ответил он, широко распахивая дверь, — входите.
Я прошел мимо него в гостиную, скромную по размерам, но удобно обставленную. Небольшой человечек, выглядевший бывшим жокеем, начавший лысеть и набирать лишний вес, был занят приготовлением себе выпивки. Бросив на меня такой взгляд, будто я был какой-то тварью, только что выползшей из камыша, он тут же отвернулся, чтобы продолжить колдовать над стаканом.
— Мистер Шаффер, — начал я. — Я…
— Знаю. — Я слышал, как вы разговаривали с Доном. — Его хриплый голос звучал так, будто кто-то в свое время испробовал прочность его голосовых связок при помощи резинового шланга. — Вонючий коп! Только потому, что человек когда-то совершил ошибку, вы будете его терроризировать до конца дней его?
— Лайон Шаффер? — задумался я вслух. — Не тот ли Лайон Шаффер? Парень из Санта-Аниты, который ухитрился опоить всех лошадей в заезде, так что все они еле доползли до конюшен?
— Смешно такое слушать? — взвился Шаффер. — Вы прекрасно знаете, что дело против меня было сфабриковано. Два года в Сан-Квентине из-за какой-то лошади! Подумаешь, поддал я ей… Это тот проклятый сержант подсунул мне героин, и…
— Лайон, — мягко заговорил его элегантный приятель, — почему ты не прекратишь свое словоизвержение и не послушаешь сам? Я сомневаюсь, чтобы лейтенант вообще слышал о тебе хотя бы раз в жизни.
— Ух! — Шаффер уставился на него с открытым ртом, затем перевел взгляд на меня, но рот так и не соизволил закрыть.
— Вы правы, мистер… — Я вопросительно взглянул на черные очки.
— Эннан, — сказал он. — Дон Эннан. И я один-единственный раз видел внутренние апартаменты Сан-Квентина, да и то лишь в каком-то очень старом фильме, лейтенант.
Я снова посмотрел на Шаффера:
— Тело Хэнка Мэгнасона вытащили из озера в полумиле отсюда два дня назад. Возможно, вы об этом читали?
— Разумеется. — Он несколько раз кивнул головой. — Ну и что?
— Он был вашим приятелем?
— Я знал его. Разве преступление быть знакомым с парнем, которого ухлопали?
— Большинство людей не кидаются на других, пока их к этому не вынудят, — произнес я миролюбиво. — Вы же считаете, что вам следует бросаться на меня вот так, без всякой на то причины.
Эннан рассмеялся:
— А ведь лейтенант дело говорит, Лайон. Почему бы тебе на минуту не забыть о своем предубеждении против копов? Хотя бы для того, чтобы не казаться кругом виноватым?
Тут мне полагалось бы оборвать этого щеголя, запретить ему вмешиваться в разговор. Но между ними явно имелась какая-то, пока не ясная мне связь, которая меня крайне заинтересовала. Взгляд Эннана заставил его приятеля моментально замолчать, и тот, словно проглотив что-то — может, свое предубеждение против полицейских, — изобразил на физиономии слабое подобие улыбки.
— Точно, я знал Хэнка Мэгнасона, лейтенант. Мы с ним частенько вместе рыбачили… Но вообще-то мне мало что о нем известно.
— Похоже, его вообще тут никто не знал, — вздохнул я. — С женой-то его вы хоть знакомы?
Он отрицательно покачал головой:
— Я считал, что именно поэтому ему и нравилось ловить рыбу. Он как бы убегал от нее на озеро. Одно время он говорил мне, что с радостью бы бросил ее, такая она нудная, но денег у нее было много, а кому же захочется добровольно отказаться от такой благодати?