Это хороший народ, свободный, здравомыслящий, готовый услужить. Все местные законы неукоснительно соблюдаются. Каждый год они освежают на доске перед большой купальней правила, начертанные на немецком и французском языке, приведенные ниже:
Клод де Ринак, рыцарь, сеньор де Сен-Балесмон, де Монтюрёль-ан-Феррет, де Ландакур и прочая, советник и камергер нашего суверенного государя монсеньора Герцога и прочая, а также его Вогезский бальи:
«Доводим до сведения, что ради обеспечения отдыха и спокойствия многих дам и прочих особ, прибывающих из многих краев страны на эти Пломбьерские воды, мы, следуя намерению Его Высочества, постановляем и приказываем следующее:
Надлежит знать, что надзор за старинным порядком и наказание за легкие провинности остается в руках немцев, как в прежние времена; им предписано принуждать к соблюдению церемоний, уставов и правил, которые они применяют для благоустроения сказанных вод и наказания проступков, которые будут совершены любой особой из любой нации без каких-либо исключений, в виде штрафа, дабы не совершалось никаких богохульств, поношений и не велось прочих непочтительных речей против католической церкви и ее традиций.
Воспрещается всем особам любого достоинства, положения и звания, из каких бы краев они ни происходили, подстрекать либо обличать друг друга несправедливыми и направленными к распре речами, носить на сказанных водах оружие либо хвататься за него под страхом сурового наказания, как возмутителей спокойствия, бунтовщиков и строптивцев, непокорных воле Его Высочества.
Равным же образом всем блудливым и бесстыжим девкам воспрещено под страхом кнута входить в сказанные купальни и даже приближаться к ним на пятьсот шагов с любой из четырех сторон. А хозяевам, которые примут их или укроют, грозит тюремное заключение и произвольный штраф.
Под страхом того же наказания всем запрещено употреблять по отношению к дамам, благородным барышням и прочим женщинам и девицам, пребывающим в сказанных купальнях, какие-либо похотливые или распутные слова, делать какие-либо непристойные прикосновения, а также входить в сказанные купальни или выходить из них без должного почтения к общепринятым приличиям.
А поскольку через пользу сих вод Бог и природа ниспосылают нам многие исцеления и облегчения от недугов и требуется изрядная опрятность и чистоплотность, дабы предотвратить распространение мерзости и всяческих заражений, которые могли бы при этом случиться, то смотрителю сказанных купален особливо наказано принять тщательную предосторожность и обозревать тела всех, кто туда входит, как днем, так и ночью, понуждая их держаться в ночи скромно и тихо, без шума, возмутительных выходок и глумливого смеха. А если кто-либо в том не подчинится, ему надлежит немедля подать жалобу судьям,дабы его подвергли примерному наказанию.
Кроме того, воспрещено и заповедано под страхом смерти всем особам, приезжающим из зараженных мест, являться и даже приближаться к сему месту Пломбьеру; а городским старшинам и представителям правосудия нарочито предписано соблюдать тщательную предосторожность, а всем обывателям сказанного места под страхом тюремного заключения наказано подавать нам записки с указанием имен, прозваний и мест проживания особ, которых они примут и поселят у себя.
Все эти распоряжения сегодня обнародованы перед главной купальней сказанного Пломбьера, а списки с них, сделанные как на французском, так и на немецком языках, прибиты в наиболее заметном месте возле главной купальни и подписаны нами, Вогезским бальи. Дано в сказанном Пломбьере 4 дня месяца мая в год милости Господней тысяча пятьсот…»
Следует имя бальи.
Мы пробыли тут с 18 до 27 сентября[88]. Г-н де Монтень пил здешнюю воду одиннадцать дней, с утра, восемь дней – по девять стаканов, три дня – по семь стаканов, и пять раз принимал ванны. Он нашел, что она легко пьется, и отливал ее каждый день перед обедом. Но никакого другого действия, кроме того, что он мочился, она на него не оказала. Аппетит у него и так был хороший; сон, желудок – ничто в его обычном состоянии не ухудшилось от этого лечебного питья. На шестой день у него случилась колика, очень острая и гораздо сильнее, чем обычно, с правой стороны, где он прежде никогда не чувствовал боли, кроме как в Арсаке[89], довольно легкой и без последствий. А эта длилась у него четыре часа, и он, разумеется, почувствовал последствия при выходе камня через мочеиспускательный канал и нижнюю часть живота. В первые два дня у него вышли два маленьких камня из мочевого пузыря, и потом временами песок. Но он уехал с этих вод, полагая, что у него в пузыре еще остался камень от сказанной колики и другие, мелкие, ему даже казалось, что он чувствует, как они спускаются. Он счел, что действие этих вод и их качества весьма похожи на воду верхнего источника в Баньере, где есть купальня. Что касается воды для ванн, то он нашел, что она вполне терпимой температуры; и правда, обычно там плещутся годовалые и полугодовалые дети. Он сильно, но мягко потел. И велел мне оставить для нашей хозяйки согласно обычаю этого народа деревянный щиток со своим гербом, каковой местный художник сделал за один экю, и тщательно прикрепить его к стене снаружи[90].
89
Арсак, деревня в провинции Медок, упоминается в «Опытах», I, 31, принадлежала Тома де Борегару, брату Монтеня, который стал ее владельцем благодаря своей женитьбе на Жакетте д’Арсак, родственнице Этьена де Ла Боэси, ближайшего друга Монтеня. Упомянутый ниже в этом же абзаце Баньер, это водный курорт Баньер-де-Бигор в предгорьях Пиренеев, известный с древнеримских времен.
90
Монтень здесь следует местному обычаю, чтобы постояльцы оставляли изображение своих гербов в гостиницах, хотя и не придавая этому никакого особого значения. Он иронически говорит о подобном геральдическом тщеславии в «Опытах», I, 46, правда, заодно сообщая нам, как выглядел его собственный герб: «Поперек лазурного поля, усеянного золотыми трилистниками, золотая же львиная лапа с червлеными когтями».