Многие жаловались г-ну де Монтеню на женское распутство и пьянство обывателей. Мы там видели, как вырезают пупочную грыжу у маленького ребенка одного бедняка, с которым хирург очень сурово обошелся. Еще видели на берегу реки прекрасную публичную библиотеку в прекрасном состоянии. Мы пробыли там весь следующий день, а назавтра после этого пообедали и пустились в путь вдоль Рейна. Проехав примерно два лье, оставили его по левую руку и дальше следовали по весьма плодородной и довольно ровной местности.
У них тут имеется бесконечное изобилие источников по всей области; нет ни деревни, ни перекрестка, где не оказалось бы одного, и очень красивого. Они говорят, что в Базеле, если посчитать, их найдется более трехсот. Они тут так привыкли к галереям[108], даже в Лотарингии, что во всех домах делают между окнами верхних комнат двери, выходящие на улицу, чтобы со временем пристроить там галерею. По всей этой области после Эпиналя нет ни одного самого маленького деревенского домика, который не был бы остеклен, а хорошие жилища там и внутри и снаружи очень украшает отлично прилаженное и обработанное разными способами стекло[109]. У них тут изобилие железа и хороших ремесленников, работающих с этим материалом: в этом они намного нас превосходят; кроме того, тут не найдется столь малой церкви, чтобы в ней не оказалось часов и великолепного циферблата. Они также превосходны в черепичном промысле, так что кровли их домов весьма красивы из-за разноцветной поливной черепицы и прочих украшений; плиточные полы в комнатах тоже хороши, но нет ничего изысканнее, чем их печки, а ведь это всего лишь гончарные изделия. Они часто используют пихту, и у них тут немало очень хороших умельцев в плотницком рукомесле, поскольку их деревянная посуда вся резная и по большей части расписана и вылощена. Печи у них роскошные, то бишь те, что в общих залах для трапез. В каждом зале, который, впрочем, очень хорошо меблирован, обычно имеется пять-шесть столов со скамьями, где все гости обедают вместе, каждая группа за своим столом. В мельчайших гостиницах имеются два-три таких зала, очень красивых. И во всех хватает богато остекленных окон; хотя похоже, что они больше заботятся о своих обедах, чем о постояльцах, поскольку комнаты довольно убогие. Нигде нет занавесей на постелях; всегда в одной комнате три-четыре кровати притиснуты одна к другой; никакого камина, обогреваться приходится только всем вместе, у печек, поскольку в других местах об огне нет и помину; а когда кто-нибудь заходит к ним на кухню, они принимают это весьма дурно. В обслуживании комнат они очень нечистоплотны: ибо блажен тот, кто может получить чистое постельное белье, а на изголовье по их обычаю никогда нет покрывала, и нет никакого другого покрытия, кроме весьма грязной перины. Тем не менее готовят они превосходно, особенно рыбу. У них нет никакой защиты ни от вечерней росы, ни от ветра, кроме простого стекла, не прикрытого деревянными ставнями; но окон в их домах хватает; и чисто везде – и в их печках, и в комнатах; однако стекла они ставнями совсем не закрывают, даже на ночь.
То, как они прислуживают за столом, сильно отличается от нашего. Они никогда не подают воду к своему вину, и они почти правы; поскольку их вина такие слабые, что наши дворяне находят их еще более слабыми, чем сильно разбавленные водой гасконские, и их вряд ли можно счесть очень изысканными. За обедом они сажают слуг за одним столом с хозяевами или за соседним, но одновременно с ними: поскольку надобен только один слуга, чтобы обслуживать большой стол, тем более что тут перед каждым стоит серебряная чарка или чашка, и тот, кто подает, воздерживается наполнять ее сразу же, как она опустеет, он, не двигаясь со своего места, наливает в нее вино издалека, из оловянной или деревянной братины с длинным носиком. А что касается мяса, то они подают только два-три кушанья на каждую перемену и смешивают вместе разные виды весьма приправленного мяса, а распределяют кушанья весьма далеким от нашего способом – с помощью железных приспособлений на длинных ножках. На этом приспособлении одно блюдо помещается над другим. Столы у них очень широкие и круглые, бывают и квадратные, хотя на эти неудобно разносить блюда. Слуга ловко раздает эти кушанья за один раз, тут приносят два других, и так далее, до шести-семи перемен. Новое блюдо подается только после того, как предыдущее будет убрано; а что касается тарелок, то, когда они хотят подать какой-нибудь фрукт, они ставят на середину стола, после того как мясо будет убрано, ивовую корзинку или большое деревянное расписное блюдо, и в эту корзинку самый видный и знатный первым бросает свою тарелку, а вслед за ним и остальные: поскольку в этом деле очень соблюдаются правила этикета. Корзину слуга проворно уносит, а потом подает фрукты на двух блюдах, как и остальное, вперемешку; и там обычно подают к жаркому редьку или печеные груши.
109
Оконные стекла, которые использовали римляне, были затем заменены во Франции и Италии (см. ниже) натянутой на раму тканью или глухими деревянными ставнями. Вот почему Монтень здесь особо отмечает, что в немецких домах стекла так хорошо «прилажены».