Вот почему, дети, надо больше думать своим, а не чужим умом, стараясь поставить всякий предмет в том настоящем свете, в каком он, действительно, стоит. Конечно, такая работа, нелегка, но труда нечего бояться, когда плоды его хороши. К сожалению, школа, учитель, бо́льшая часть отцов и матерей поступают с вами совершенно обратно. Они приказывают, а не убеждают; они заставляют верить, а не размышлять; они воспитывают будущие машины, но не будущих людей и граждан. Трудно выразить, каких слез, и мучений нам стоит эта горькая ошибка.
Повторяю, рассказы Мюнхаузена, кроме смеха, отучают от веры в чудесное. И если они дадут вам этот плод, результат их будет самый полезный. Не забудьте, что вы только начинаете свою жизнь; наше поколение, верно, умрет с цепями на руках и с бессильным ропотом в груди; но перед вами светить будущее, свобода ваших братьев. Любите народ — выше и святее этого чувства нет ничего на земле.
К. М.
Глава I
Отъезд Барона из Голландии. Странная встреча на одном острове. Прибытие на Цейлон и победа над крокодилом и львом
Слушайте, дети,что я расскажу вам о своих похождениях. В них так много удивительного, что я прошу вас больше думать, чем верить моему рассказу. Я буду доволен именно тем, если отучу вас верить на слово разным небылицам, которыми окружают вашу детскую колыбель няньки и мамки. Вот начало моей фантастической повести.
За нисколько лет перед тем, как моя борода возвестила мне о зрелом возрасте, или говоря проще, когда я вышел из юношей и не попал в мужа, т. е. когда я был ни тем, ни другим, сильно мне захотелось посмотреть на мир. Хотя мой отец сам много таскался по свету, но он вовсе не сочувствовал моему пылкому желанию; об этом я скажу вам после. Иначе думал мой дядя; он любил меня и был согласен потешить мое любопытство: его красная речь лучше моего несвязного лепета подействовала на моего родителя; и вот отец согласился повезти меня с собой на остров Цейлон, где родственник наш давным-давно был губернатором.
Мы отплыли из Амстердама, с разными депешами от Высокомочной Голландии. Признаться, путь был бы очень скучен и однообразен, если б не случилось одного замечательного происшествия. У берегов какого-то острова (простите — не помню его имени) мы бросили якорь, чтоб запастись дровами и пресной водой, что очень важно, как вы знаете, в морском путешествии. На этом-то острове вдруг поднялась такая страшная буря, что вырвала нисколько деревьев с корнями. Некоторый из них были очень тяжелы, но ветер поднял их на воздух, как соколиные перышки, и унес над землей так высоко, что чуть-чуть можно было видеть их. Как только унялась буря, они опустились вниз перпендикулярно, и каждое легло корнем на прежнее место; только на ветвях одного, которое летело быстрей и горизонтально, откуда ни возьмись — очутились муж с женой, — почтенная старая чета, очень интересная тупым выражением глаз и совершенным отсутствием лба; они преспокойно, как будто в огороде рвали, плоды с этого дерева, а оно мчалось с ними едва ли не быстрей лучшей почтовой лошади. Но тут случилась и беда, которую, если хотите, лучше назвать счастьем. Дело в том, что это странное дерево упало на голову начальнику острова, и убило его наповал. Если б оно поразило доброго человека, я назвал бы это событие действительным несчастьем, и вы, верно, пожалели бы вместе со мной; но, к общему нашему утешению, дерево было не так глупо, как думают о нем; оно рухнуло на отвратительного скрягу и тирана. Начальник был жестокий деспот; он мучил свой народ тяжелыми налогами, разорял и развращал попами, полицией, чиновниками, так что подданным его было не легче, чем каторжникам, а в царстве его было не лучше, чем в темной и наглухо запертой тюрьме. Подумайте хорошенько, и вы согласитесь, что смерть такого злодея должна быть общей радостью всякого доброго сердца.