Одна из этих двух голов смотрит на Азию, другая — на Европу.
Символика была ясной.
Но, чтобы русский орел смог увидеть Европу, ему необходим был выход в Европу.
Отсюда — слово-образ «окно» Пушкина.
Санкт-Петербурга тогда не существовало: там, где он высится сегодня, было болото; над этим болотом господствовала шведская крепость, носившая название Ниен-шанц. Петр захватил крепость и через две недели начал строительство второй российской столицы, которой однажды предстояло стать первой.
Двадцать седьмого мая 1703 года, в день Святой Троицы, эта столица была названа Санкт-Петербургом, в честь святого Петра, заступника царя.
Ну а теперь постараемся не опустить ни одной подробности — ведь у нас есть время остановиться на каждой детали, а речь идет о державе, о могуществе которой нам давали неправильное представление в течение двадцати лет. В течение двадцати лет царь Николай играл в глазах современников ту же роль, какую исполнял у древних колосс Родосский. Мир был вынужден — или он должен был быть вынужден — покорно пройти однажды между его ног.
Севастопольское землетрясение его повергло.
Но царь Петр, другой колосс, на бронзовых ногах, стоит по-прежнему на своей скале, и его не страшат землетрясения.
Мы заявили, что постараемся не упустить ни одной подробности, и потому прежде всего нам нужно остановиться на значении слова «царь».
Откуда оно произошло? Это довольно трудно установить, и мнения ученых на сей счет сильно расходятся.
Вольтер утверждает, что слово «царь» имеет татарское происхождение. Этимологи, у которых он позаимствовал это мнение, или же те, кто присоединился к мнению Вольтера, в самом деле утверждают, что Иван Грозный, завоеватель Казанского, Астраханского и Сибирского ханств, взял этот титул у верховных властителей завоеванных им владений и присвоил его себе.
Однако где же они сами его взяли или от кого они его получили?
Может быть, оно пришло от императоров Востока и слово «царь» является искаженной формой слова «кесарь» — титула, принадлежавшего константинопольским императорам, с которыми великие князья имели общие интересы, искусства, обычаи, нравы и, главное, общую религию?
Таково мнение многих авторов, но не Карамзина. Для Карамзина слово «царь» — восточное слово, ставшее известным на Руси через славянский перевод Библии. По-персидски оно означало трон, власть, главенство, и имена властителей Ассирии и Вавилонии всегда оканчиваются этим набором звуков. Фала-ц а р ь, Набона-ц а р ь означает: Фала-г о с у д а р ь, Набона-г о с у д а р ь. Саул и Давид именуются царями. Царство означает «держава». Слово царствовать тождественно глаголу «править».
Что же касается титула «император», то Елизавета Английская, проявив учтивость, а главное, из политической целесообразности, первой дала его Ивану Грозному, но лишь Петр Великий, сто пятьдесят лет спустя, заставил другие державы признать его за собой.
Не достигнув своей постоянной цели, указанной в так называемом завещании Петра I, — быть одновременно императорами и Востока, и Запада, — русские монархи, однако, уже сегодня соединяют восточный титул царя с западным титулом императора. Что же касается титула «самодержец», то это славянское слово, которое в точности соответствует греческому «автократ» и означает «властвующий самолично».
Установив все это, возвратимся к Петру I, к его предкам и его потомкам, проследим эту родословную вплоть до Петра III и посмотрим, как у потомков Романовых к русскому началу примешивается немецкое начало — через герцога Голыитейнского, мужа Анны, и через Екатерину II Ангальт-Цербстскую, мать Павла I.
Этим ключом мы и откроем дверь таинственного дворца северной Исиды.
ПЕТР ВЕЛИКИЙ
На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко Река неслася; бедный челн По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу.
Здесь будет город заложен Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Таким царь Петр предстает Пушкину, о стихах которого не следует судить по моему переводу: Пушкин — великий поэт, поэт из семьи Байрона и Гёте.
К несчастью, он был убит в расцвете сил и таланта. России не везет: все ее великие поэты, все ее великие художники, все ее великие музыканты отняты у нее смертью — либо естественной, либо насильственной — в молодом возрасте.
Как будто ветви дерева не стали еще достаточно крепкими, чтобы нести на себе подобные плоды.
Возвратимся к Петру I.
Мы уже рассказывали, каким образом род Романовых взошел на трон. Безвестный немец, кажется пруссак, был в основании древа этой прославленной династии, но древо это за двести с лишним лет пустило такие глубокие корни в русскую землю, что и сок, и сердцевина — все в нем стало русским.
Михаил Романов царствовал с 1613 по 1645 год.
Его сын Алексей царствовал с 1645 по 1676 год.
Он оставил от своего первого брака, с дочерью боярина Милославского, двух царевичей и шесть царевен, а от своего второго брака, с Натальей Нарышкиной, — Петра, ставшего Петром I, и царевну Наталью.
Старшим сыном от первого брака был Федор. Он взошел на престол после смерти отца, но был слаб и хил, процарствовал едва ли пять лет и назначил своим наследником самого младшего брата, Петра, которому было лишь десять лет от роду.
Он не допустил к трону Ивана из-за неспособности того к царствованию.
Но царевна Софья, третья дочь от первого брака Алексея, твердая духом и честолюбивая, видя, что Иван не может править из-за неспособности, а Петр из-за малолетства, решила править вместо них.
Был очень простой способ достичь этой цели: избавиться от Петра и царствовать от имени Ивана.
Обстоятельства казались благоприятными.
Через два дня после погребения царя Федора вооруженные стрельцы сбежались к Кремлю, жалуясь на девятерых своих полковников, не рассчитавшихся с ними сполна.
Полковников отстранили от должности, и стрельцы получили причитавшееся им жалованье.
Но этого им показалось мало: они вновь принялись за этих девятерых, били их розгами, а затем, по восточному обычаю, еще и заставили поблагодарить тех, кто взял на себя этот труд, и заплатить за науку.
В этот бунт и вмешалась Софья: она направила стрельцам список сорока бояр, названных врагами государства. Посланные ею агенты стали распускать среди пьяных солдат слухи, что один из двух Нарышкиных, братьев царицы Натальи, завладел платьем царя Ивана и сел вместо него на трон; что он хотел задушить государя и что Федор, которого считали угасшим по слабости здоровья, был отравлен голландским врачом по имени Даниил Вангад.
Все это сопровождалось непосредственной раздачей денег на месте и обещаниями увеличить солдатское жалованье в будущем. Царевна не могла ничего сказать против Петра, десятилетнего ребенка, но надеялась, что он исчезнет в сумятице.
В начале переданного царевной списка стояли имена князей Долгорукова и Матвеева. Главари мятежников идут прямо к ним, выбрасывают обоих из окна, и солдаты ловят их на пики.
Затем, чтобы наказать Ивана Нарышкина за якобы совершенное им нечестие, стрельцы вторгаются во дворец. Они обнаруживают там лишь Афанасия, но в ярости выбрасывают в окно и его тоже, затем выламывают дверь церкви, где укрылись трое из списка, и убивают всех троих у подножия алтаря.
Царица Наталья понимает, что вся эта резня — лишь начало; она берет сына на руки и бежит из Кремля через потайную дверь, бежит полями, наугад, не разбирая дороги. Стрельцы продолжают свое кровавое дело. Им повстречался молодой боярин из рода Салтыковых; в списке его нет, ну да все равно: они убивают и его, поскольку кто-то из них закричал, что это Иван Нарышкин. Потом, убедившись в своей ошибке, они несут тело убитого отцу, чтобы он похоронил его. Негодяи внушают такой ужас, что старик благодарит их и дает им деньги за окровавленный труп. Мать, не в силах постичь такого скорбного мужества, упрекает мужа за проявленную им слабость.