Имея сорок пять тысяч, то есть вдвое больше, чем было у Александра Македонского, он завоюет весь мир.
Разве шведы — это не македонцы XVIII века?
Но сначала надо овладеть Украиной, где его ожидает Мазепа, а затем, когда Украина будет захвачена, он вернется, чтобы завоевать Москву.
Что за ослепление поразило Карла? Уж не преследовал ли его призрак Паткуля, которого он, вопреки всякой справедливости, незадолго до этого велел четвертовать? Так или иначе, со времени этой казни Господь отвернулся от короля.
Еще раз судьба дарует ему проблеск удачи на берегах Десны, одного из притоков Днепра. Шведский король прибыл туда, изнуренный голодом и усталостью.
На противоположном берегу расположился корпус из восьми тысяч московитов; отдохнуть удастся, когда враг будет разбит.
Берега там настолько крутые, что шведы спускаются к реке, пользуясь веревками; затем они вплавь переправляются через реку и нападают на восьмитысячное войско московитов, которые отходят, оставляя поле боя.
Провидение, пожелавшее погубить короля, сделало его победителем: потерпев поражение, он отступил бы, а так его ждала Полтава.
Петр, оставшийся у стен Москвы, с радостью, к которой примешивалось удивление, следил за тем, как Карл бродит по болотам, углубляется в степи, блуждает в лесах, оставляя в них своих людей, лошадей, артиллерию, обозы, — и все это в расчете на подкрепление, которое приведет к нему Левенгаупт.
И потому надо сначала атаковать и разгромить Левен-гаупта, а затем, когда с ним будет покончено, царь атакует и разгромит Карла: короля вслед за его генералом.
Левенгаупт везет с собой обоз из восьми тысяч фур: серебро, захваченное в Литве, пушки, порох и продовольствие.
Он уже переправился через Борисфен выше Могилева и прошел двадцать льё по дороге на Украину, как вдруг возле Черикова, в месте, где сливаются Проня и Сож перед своим впадением в Днепр, появляется царь во главе сорокатысячной армии.
Левенгаупт и его шестнадцать тысяч шведов, вместо того чтобы окопаться и дожидаться царя с его сорока тысячами московитов, идут прямо на них.
Разве шведы не привыкли побеждать один против пятерых?
Столкновение было ужасным: полторы тысячи убитых московитов остались лежать на залитой кровью земле.
Петр видит смятение, начавшееся в его войске, и ему понятно, что он и Россия погибнут, если Левенгаупт со своей победоносной армией присоединится к Карлу. Он бросается к арьергарду, состоящему из казаков и калмыков, выстраивает их в одну цепь и кричит им:
— Убивайте всех, кто побежит назад, даже меня, если у меня достанет трусости отступить!
Затем он возвращается к авангарду, принимает на себя командование и выстраивает свои войска, предлагая Левенгаупту вступить в сражение.
Но Левенгаупт имеет приказ присоединиться к королю, а не сражаться с царем. Он уже заслужил почести в течение этого дня, и большего ему не надо: генерал отказывается от сражения и отправляется в путь.
Теперь черед нападать приходит Петру. На следующий день он догоняет неприятеля, идущего вдоль болота, окружает его со всех сторон и атакует.
Шведы оказывают сопротивление по всему фронту. Они сражаются в течение трех часов и теряют две тысячи человек; потери московитов составляют пять тысяч; но ни одна из сторон не отступает ни на шаг. Утром положение остается неясным, и это победа для Петра.
В четыре часа, когда усталость заставляет прервать сражение, царь видит приближение генерала Бауэра с подкреплением в шесть тысяч человек. Государь становится во главе этих свежих отрядов и бросается на шведов; сражение возобновляется и продолжается до ночи.
Наконец, численное превосходство позволяет русским взять верх: шведы разгромлены, обращены в бегство, откинуты за свои фуры. Но, собравшись позади них, они видят, что их уцелело около девяти тысяч.
Семь тысяч убиты или смертельно ранены в трех боях, которые им пришлось выдержать. Оставшиеся девять тысяч собираются вместе, сплачиваются, вновь строятся в шеренги и в боевом порядке проводят ночь.
Петр также проводит ночь, не выпуская из рук оружия.
Офицерам запрещено под страхом разжалования и солдатам — под страхом смерти расходиться и заниматься грабежом.
Ночью Левенгаупт отошел на соседнюю высоту, заклепав орудия, которые не могли следовать за ним, и подпалив фуры.
Петр подоспел вовремя, чтобы погасить огонь; четыре тысячи фур попали в его руки.
Затем он приказывает атаковать шведов в пятый раз, в то же самое время предлагая им капитулировать.
Левенгаупт принял сражение и отверг капитуляцию.
Противники сражались весь день; вечером Левенгаупт переправился через Сож с четырьмя тысячами человек, которые у него остались; он потерял двенадцать тысяч, выдержал пять боев, сражаясь против сорока тысяч; он отступил, но ни разу не дрогнул, он был разгромлен, но не побежден.
Это сопротивление врагов вызывало у Петра восхищение и отчаяние.
В этих пяти боях он потерял десять тысяч человек и теперь чувствовал, что враг ускользает у него из рук.
В двух из этих пяти боев результаты были неопределенными, а три закончились победой.
Левенгаупт присоединился к королю Швеции, приведя с собой четыре тысяч человек, но не доставив ни боевых припасов, ни провианта для армии, которую он застал без того и другого.
С Польшей путей сообщения больше не было; вокруг — враждебная страна и ожесточенный враг; к тому же приближалась зима, эта страшная зима 1709 года, под стать которой была лишь зима 1812-го!
Карл потерял две тысячи солдат в этих степях и вышел из них с кавалерией без лошадей и с пехотинцами без сапог.
Часть артиллерии была оставлена им в болотах или брошена в реки: не было лошадей, чтобы ее везти.
Известна история об офицере, который начал жаловаться и жалобы которого услышал Карл.
— Не тоскуете ли вы, случаем, из-за того, что находитесь далеко от своей жены? — спросил его король. — Если вы настоящий солдат, я отправлю вас на такое расстояние от Швеции, что вы вряд ли будете получать вести из дома даже раз в три года.
Известен анекдот о солдате, который, имея на весь день лишь кусок черного хлеба то ли из ячменя, то ли из овса, показал этот кусок хлеба Карлу.
Король взял хлеб, рассмотрел его и съел до последней крошки, а затем, обращаясь к ошеломленному солдату, оставшемуся голодным до следующего дня, произнес:
— Хлеб не очень хорош, но вполне съедобен.
И он пошел дальше.
В итоге у него осталось двадцать четыре тысячи человек, изнуренных и умирающих от голода, но это были шведы, которые обретают силы, слыша грохот пушек.
Однако в армии стали распространяться болезни; с 1 февраля возобновились бои, и в апреле у короля осталось лишь восемнадцать тысяч человек.
Приближалась Полтава.
Карл зачислил на службу несколько тысяч валахов, проданных ему татарским ханом, и со своими восемнадцатью тысячами шведов и двенадцатью тысячами валахов намеревался осадить Полтаву.
В Полтаве находились разного рода склады с оружием, боевыми припасами и провиантом.
Полтаву необходимо было взять. Ее необходимо было взять тем более, что наступала зима — грозный враг для Карла XII, но союзник для Петра, приближавшегося во главе семидесятитысячной армии.
Карл торопился с осадой, лично участвуя в ее подготовке.
Во время перестрелки одна из тех ниспосланных Провидением пуль, одна из тех ничтожных крупиц свинца, которые определяют не только судьбы людей, но и участь империй, проследовала путем, начертанным рукой Господа, и раздробила королю пяточную кость.
Карл даже не поморщился. Он принадлежал к школе того греческого философа, кто говорил: «Боль, ты не зло!»
Еще шесть часов король оставался в седле, не издав ни единого стона и никто из его окружения не заметил, что король ранен.
Наконец кровь, которую текла из его сапога, увидел один из слуг.
Он позвал на помощь, и было самое время: еще немного, и король упал бы с лошади.
Его сняли с седла и разрезали ему сапог. После осмотра было решено, что раненую ногу надо отнять.