— Крыло ангела прибито криво.
Телушкин взглянул на ангела, а затем, повернувшись к архитектору, произнес:
— По-моему, ваше благородие ошибается.
— А я утверждаю, что крыло покосилось, — настаивал архитектор.
— Ну так ступайте и исправляйте его сами, — сказал Телушкин и ушел.
А так как вознаграждение Телушкина было оставлено на усмотрение архитектора, то мастер ничего не получил.
Он вернулся домой и несколько месяцев о нем никто не вспоминал. Но в один прекрасный день г-н Оленин, директор Академии, услышал об этом рискованном предприятии и о том, что несчастный кровельщик так и не получил никакого вознаграждения; он приказал Телушкину явиться и, выслушав от него всю эту историю, представил мастера императору Николаю, который наградил его медалью и четырьмя тысячами рублей серебром.
Став обладателем такой суммы, Телушкин был обречен на гибель. Прежде, то ли из-за отсутствия средств, то ли по своей умеренности, он не пил. Но начиная с этого дня он пьянствовал беспрерывно.
К несчастью, пьянство в России в некоторой степени поощряется правительством; право на торговлю вином и другими напитками, которыми под тридцатью разными названиями утоляет жажду русский народ, предоставлено спекулянтам, именуемым откупщиками; так что, чем больше народ пьет, тем больший доход приносит откупная система.
И Телушкин, таким образом, принялся изо всех сил содействовать эффективности системы винных откупов.
В итоге, во время холерного бунта 1831 года он, находясь в состоянии полного опьянения, оказался на Сенной площади, в самом горячем месте бунта, и выбросил в окно с пятого этажа какого-то врача.
И каким бы сведущим этот врач ни был, от удара он скончался на месте.
Телушкин, признанный одним из зачинщиков бунта и изобличенный в том, что это он выбросил врача в окно, был приговорен к наказанию кнутом и ссылке в Сибирь.
Наказанный кнутом, он отправился в Сибирь.
Само собой разумеется, с тех пор о нем никто ничего не слышал.
Когда вы перейдете Деревянный мост и направитесь вниз по набережной, двигаясь с востока на запад, то первые купы зелени, которые встретятся вам на пути, это и есть Летний сад.
По дороге к Летнему саду надо перейти весьма горбатый мост, переброшенный через речку Фонтанку.
Этот мост — одно из творений Петра I.
Однажды, когда он сам правил дрожками и вез с собой генерал-полицмейстера, чтобы отобедать вместе с ним в своем небольшом доме — о нем мы поговорим вскоре, и его не следует путать с самым первым царским домиком, стоящим возле крепости и в наши дни сохраняемым под стеклом, — деревянный мост, который был перекинут тогда через Фонтанку, обрушился под коляской императора.
Император и генерал-полицмейстер упали в реку.
Петр вначале выбрался на берег сам, затем помог сделать то же генерал-полицмейстеру, а потом, увидев, что тот цел, невредим и стоит на ногах, поднял свою знаменитую палку, которой он имел обыкновение самолично наказывать виновных, и как следует отколотил своего спутника, ибо тот как генерал-полицмейстер нес ответственность за происшествие на мосту.
Затем, закончив избивать провинившегося, Петр заявил:
— Ну, а теперь пойдем обедать, потому как я бил генерал-полицмейстера, а не своего гостя.
Предание ничего не говорит о том, хороший ли был в этот день аппетит у гостя.
Летний сад для петербуржцев — это то же, что Люксембургский сад для парижан; он имеет прямоугольную форму и ограничен с одной стороны Фонтанкой, а с другой — рвом.
Внутри, как и снаружи, все аккуратно распланировано.
Такое место гулянья было бы довольно скучным, если бы Екатерине не пришло в голову расставить здесь для развлечения гуляющей публики статуи и бюсты, которые после раздела Польши были вывезены из варшавских городских парков.
Я никогда не видел зрелища более нелепого, чем все это сборище мраморных богов, богинь и нимф в стиле помпадур, со взбитыми кверху буклями и ртами сердечком. Правда, там есть подмигивающее Сладострастие, улыбающаяся Аврора и пожирающий своих детей Сатурн, и ради трех этих статуй стоит проделать то путешествие, какое англичанин совершил ради одной лишь решетки Летнего сада.
В числе этих польских мраморных фигур, помещенных в русском саду, есть бюст Яна III Собеского, спасителя Вены.
Как-то раз, в 1855 году, император Николай проходил по Летнему саду вместе со своим генерал-адъютантом графом Ржевуским — поляком, как это видно по его имени, — и остановился перед бюстом Собеского; минуту он молча смотрел на скульптуру, а затем, повернувшись к адъютанту, спросил его:
— А знаешь ли ты, кто после Собеского самый большой глупец на свете?
Адъютант, поставленный перед трудным выбором, взглянул на императора, не зная, что ответить.
— Так вот, это я, — сказал Николай, — ведь во второй раз это я имел глупость спасти Австрию!
Войдя в Летний сад и повернув налево, оказываешься перед небольшим дворцом Петра I, тем самым дворцом, куда император вез обедать генерал-полицмейстера, которого он по-отечески отколотил за рухнувший мост через Фонтанку.
За вознаграждение в двадцать копеек инвалид проведет вас по дворцу. За эти двадцать копеек вы увидите резные часы, сработанные Петром I, шкафы и столы, которые ему служили, а сверх того — печь, в которой Екатерина, не забывшая, как она жила у пастора Глюка и чем там занималась, пекла пирожки.
Едва ступив на землю России, вы должны привыкать к слову, а вернее, к двум словам: «на чай».
Это то же самое, что «бакшиш» у жителей Востока, «trinkgeld» у немцев и «pourboire» у французов.
Чай — национальный напиток русских.
В России нет ни одной семьи, даже самой бедной, в которой не было бы самовара, то есть медного прибора для кипячения воды.
Голландцы пьянеют от огурцов, а русские крестьяне — от горячей воды.
Невозможно себе представить, что такое чаепитие русского мужика и сколько кружек кипятка он поглощает с «парой сахара», то есть с двумя кусочками сахара, которые по размеру похожи на два маленьких боба и которые он ни в коем случае не кладет в стакан — заметим, что в России мужчины пьют чай из стаканов, а женщины из чашек, но откуда проистекает это различие, мне неизвестно, — так вот, повторяю, он ни в коем случае не кладет сахар в стакан, а по крупинкам отправляет его себе в рот, и эти крупинки тают там, по мере того как длится чаепитие.
Вот потому русский и просит «на чай», и просит кстати и некстати, без всяких на то оснований, без всякой причины, ничего не сделав, чтобы заслужить вознаграждение, точно так же, как неаполитанец, руководствуясь лишь одним соображением: «А вдруг дадут?»
Русское предание гласит, что, как только Бог создал славянина, тот повернулся к Всевышнему и, протянув руку, произнес: «На чай извольте дать, ваша милость!»
В двадцати шагах от дома Петра I стоит посмертный памятник баснописцу Крылову.
Пьедестал памятника украшен четырьмя барельефами на сюжеты басен поэта; Крылова окружают его животные: обезьяны, курицы, черепахи, ящерицы, зайцы, собаки, ежи, журавли, лисицы — все те, кого он наделил даром речи. Сам он сидит на неком подобии скалы посреди всего этого сборища четвероногих, пернатых и пресмыкающихся.
У памятника, который, впрочем, и сам по себе не так уж хорош, есть еще один недостаток: его местонахождение. Поставленный перед ватерклозетом — единственным, как мне кажется, во всем Санкт-Петербурге, — он выглядит вывеской этого полезного заведения.
Ну, а теперь, да будет нам позволено выйти из Летнего сада через те же ворота, в какие мы вошли, и спуститься по набережной к прославленному памятнику Суворову.
Я не знаю, кто автор памятника, и у меня нет никакого желания справляться об этом.
Во Франции Суворов известен почти так же, как и в России. Память г-на Мальборо была увековечена песенкой, а русского военачальника, победившего Макдональда и Жубера, обессмертила мода: почти целый год у нас носили сапоги на манер Суворова.
Он был внук Ивана Суворова, священника одной из кремлевских церквей. Этот священник был причастен к заговору коварной царевны Софьи, историю которой мы уже рассказывали. У него был сын, который начал службу солдатом, затем стал офицером и, следовательно, дворянином, а потом, постепенно поднимаясь от чина к чину, дослужился до генерал-аншефа. У этого второго Суворова в 1729 году родился сын, бронзовое воплощение которого в образе Ахилла находится сейчас у нас перед глазами и который достиг всего, чего можно достичь в России, если только ты не стал императором.