- О, Боже, Боже, Боже, - я рухнул на колени и, взявшись за голову, продолжительно выдохнул. Осознание того, что я ни малейшего понятия не имею о том, где нахожусь, никоим образом не способствовало поднятию моего морального состояния. Да и физического тоже. У меня похмелье (и все вытекающие), я не знаю, где я, я не знаю, как мне теперь быть, и меня, скорее всего, объявили в розыск в родном городе. Из всего оглашённого списка радовал, пожалуй, только последний пункт, хоть чего-то смог добиться в жизни.
А остальные, насколько я смог тогда пораскинуть мозгами, вытекали в одно: мне надо идти в тот город. По крайней мере, смогу узнать, в какой дыре я оказался. Выдав новую порцию проклятий в адрес всего, на чём свет стоит, я поднялся и поплёлся в сторону дороги.
Мой героический путь был полон трудностей и опасностей, представших в виде рытвин, кочек, ям и травы. Больших трудов стоило совладать с собой и не упасть в течение этих сотен ярдов, но все они пошли насмарку. В конце концов, я зацепился ногой за переплетение стеблей на обочине и бесславно рухнул на пыльное дорожное полотно. Постанывая, я приподнялся на руках и посмотрел направо. Двустворчатые ворота в таком ракурсе были похожи на пасть чудовища, которое с радостью меня сожрёт, ни косточкой не подавившись.
Не с первого раза поднявшись, я направился в их сторону, пытаясь снова не упасть. Я пожелал себе не повторять вчерашней пьянки. Уж слишком сильно сказывались её последствия на моём существовании. Меня, в дополнение ко всему, начало клонить в сон, я то и дело широко зевал и боролся с соблазном упасть в придорожную траву и уснуть. Но, как бы то ни было, я смог совладать с собой и дойти до конца.
По мере приближения к воротам возле них я смог увидеть двух людей. Их внешний вид полностью соответствовал их городу: в моих краях уже не одну сотню лет такого не носят. Да и алебарды, которыми они были вооружены, тоже успели потерять свою популярность и актуальность. Но зато я мог точно сказать, что передо мной люди, а не кто-нибудь ещё, и это меня немного успокоило.
Когда я был готов пересечь городскую черту, стражники преградили мне дорогу, скрестив свои алебарды. От такого я немного опешил и даже смог несколько секунду простоять ровно, сделав удивлённое выражение лица.
- Не так быстро, приятель, - сказал один из стражников.
Ага, люди говорили на Общем Наречии, что означало, что я не настолько далеко от своего дома, как мог сначала подумать. Но и не близко, это точно…
- А? – я сделал вид, что не расслышал реплики и подошёл поближе. – Так это, мне бы внутрь, если можно…
- Городская пошлина, - сказал другой стражник.
- Чего? – я изогнул одну бровь.
- За вход в город обязаны все чужеземцы, - пояснил первый. – Ты явно не из Мартола, значит – чужеземец. Плати.
- Два медяка, - добавил второй.
Я изогнул вторую бровь и уставился на их обоих.
- Монеты. Медные. Две, - первый показал два пальца. – Ну?
Пощупав карманы, я достал надорванную купюру на один фунт и, расправив её, показал стражникам.
- Друзья, - я собрал всю свою волю в кулак и постарался говорить ясно и связно. – В этой неказистой на вид бумажке заключена сумма равная пяти монетам по одному шиллингу каждая. Не знаю, сколько это будет в пересчёте на медяки, но, уверен, много. Задумайтесь, это же целых сто пенсов…
Я подошёл к одному из стражников и запихнул купюру между его пальцами.
- Можете смело её между собой поделить, - я попытался улыбнуться и уже собрался войти в город, как вдруг со словами «ну-ка стой» меня за руку поймал другой стражник. И лучше бы он этого не делал, ибо на нём я применил своё страшное оружие, полученное вместе с похмельем: перегар, которым я незамедлительно дыхнул ему в лицо. Стражник смог оценить всю мощь моего выхлопа, закашляв и зачихав, он отпустил мою руку и начал чесать нос и тереть глаза.
Не теряя ни секунды, я пролез под алебардами и всё-таки пересёк городскую черту, но пройти мне удалось шага три, не больше. Как чёртик из табакерки, передо мной появился ещё один человек, вооружённый мечом и одетый на порядок лучше стражников. Можно было предположить, что передо мной оказался командир караула, но это, ровным счётом, не имело никакого значения. Преградив мне дорогу, человек направил меч в мою грудь и громогласно сказал:
- Сударь, немедленно подчинитесь требованиям стражи. Иначе я вынужден буду принять меры.
- Во дела, - я приподнял руки и сделал полшага назад. Конечно, можно было бы взяться за револьверы, но, с одной стороны, не сказал бы, что затевать стрельбу – хорошая идея; с другой, меня успели бы пару раз насадить на клинок.
- Не испытывайте моё терпение, - человек с мечом потряс своим оружием и сделал шаг в мою сторону.
- Вообще-то я заплатил за проход… сэр, - проговорил я, поджав колени. Путь к отступлению, судя по всему, уже закрыт первыми двумя стражниками. Ох, плохо дело…
- Он заплатил? – человек обратился к стражникам.
Я не мог этого видеть, но, судя по всему, они продемонстрировали вручённую им купюру. Человеку с мечом это явно жутко не понравилось. Иначе по его опустившимся бровям нельзя было сказать.
- Это что такое? – процедил он, сверля меня взглядом.
- Пять шиллингов, - проговорил я, похлопав глазами.
Человек посмотрел на купюру, потом на меня, потом снова на купюру, а потом снова на меня.
- Имя? – спросил он.
- Патрик О’Ши.
- Подданство?
- Да я из Клертола, - промямлил я.
- Десятник! – крикнул человек в сторону караульного помещения.
Рядом с ним появился ещё один стражник.
- Да, господин майор? – спросил он.
- Взять этого человека под стражу и до выяснения обстоятельств запереть в камеру.
- Господин майор, камера занята, и посадить туда этого человека не представляется возможным.
Майор из-под бровей посмотрел сначала на десятника, потом на меня.
- Позови кого-нибудь ещё.
Десятник свистнул в сторону караулки. Оттуда вышел ещё один стражник, уже четвёртый по счёту.
- За мной, - проговорил майор. – С этого глаз не спускать.
Стражники направили алебарды в мою спину и повели меня за майором в сторону скромного двухэтажного домика, которым начиналась улица, идущая от ворот. Он показался мне по-сказочному милым. Светлые стены с фахверками были такими чистыми, что под солнцем казались белыми. Окна на втором этаже были открыты, и на их подоконниках я заметил высаженные в горшки яркие цветы.
- Конро решил его у себя запереть, что ли? – шепотом спросил стражник.
- Похоже на то, - так же тихо ответил десятник. – Видят Небеса, Келра будет не в восторге.
- Кто будет не в восторге? – через плечо спросил я.
В ответ на это десятник лишь загадочно улыбнулся и не проронил ни слова.