Отправил Осман грамоту нахарарам, наместникам, начальникам краев, беглербекам, князьям и пашам, тысяцким, сотникам, полковникам, полководцам, военачальникам, воеводам, а также воинам Мсыра и Шама, арабам, халдеям, курдам, абазам, во все края и всем отдаленным и иноплеменным народам, которые находились под его властью, чтобы они поторопились присоединиться к нему. Затем он послал письмо и в Македонию, Элладу, Болгарию, в Сырф, паше всей Румелии и Боснии, а также паше Силистрии, чтобы они, собрав все войско, поскорее прибыли к нему. Он написал также крымскому хану, чтобы и тот подоспел со множеством войск татарских и еще чтобы пришли на войну стрелки Ногая и Самаркандского Ногая[392]. И все постепенно собрались.
Сам хондкар поспешно прибыл в Эдирне и приказал перекинуть мост через непроходимую реку Дунай, чтобы через него прошло бесчисленное множество войск. Поэтому при помощи приспособлений от одного берега к другому очень скоро возвели мост, через который проходили тысячи тысяч и тьмы темен. Он приказал перевезти через Дунай двести пушек и забрать и повезти также пушки всех городов. И оказалась бесчисленная и несчетная конница, какой никогда не было ни в древнее, ни в новое [время], ни в дни великого Дария[393], Арташеса[394], ни при императорах римских, ни при великом Аршаке[395], царе армянском, и ни при других.
Кое-кто из придворных Османа сказал, что собрались семь раз сто тысяч душ и семьсот тысяч, кроме погонщиков верблюдов и мулов, конюхов, табунщиков (?), пастухов, не считая прочего разнообразного люда; одних только груженых верблюдов прошли две тысячи, пушки везли на буйволах и быках; в [войске] Османа были и слоны, а также разное оружие.
Двинувшись в Эдирне, он [Осман] написал царю Польши письмо такого содержания: «Я, могущественный и великий султан Осман, победитель всех и никем не побежденный, царь царей и самый властный из хондкаров; под властью моей находятся четыре страны света, я обратил в данников все племена и народы; подчинив себе 15 царств, я господствую от моря и до моря, а также над всей вселенной, начиная с зеленого древа Мекки; будучи старшим сыном Мехмета и подобным ему, я владею могущественным зеленым древом, помогающим мне и моим. Знай, Зигмунд[396], царь Польши, что я иду на тебя с несчетным войском и бесчисленной конницей подобно орлу, кличущему и грозному, чтобы ты признал меня и понял мое могущество, коим я подобен небесным силам. Меж тем, если ты, слабый и ничтожный, не подчинишься мне, могущественному, и не станешь моим данником, то увидишь еще, какие беды обрушатся на голову твою и твоих.
Кто ты, чтобы противостоять мне или моему победоносному войску? Кто ты? На кого надеешься? На церкви свои, где вы молитесь? Я обращу их все в хлевы для моих животных и лошадей. Если же ты надеешься на ваше древо, то я им разобью тебе голову. Клянусь верою Мехмета и мусульманской религией: что задумал, то и совершу, а твою столицу Краков, Львов и Люблин пожалую войскам своим!» Он написал еще много других хвастливых и ругательных речей и послал царю Зигмунду. Сам же он поспешил вслед за письмом прибыть в Молдавию. Вслед за ним подоспел и хан с 80 тысячами татар и, первым вступив в пределы Польши, причинил большой ущерб. Меж тем войско мусульманское, разбив в трех местах стан, намеревалось вступить в Польшу с трех сторон. Однако поляки, услышав о их прибытии, приготовили большое войско и, отрезав все дороги, дожидались прибытия царя.
Когда послы передали письмо [хондкара] и прочитали его перед всеми, [все] были охвачены ужасом и исполнились страхом, так что дрогнули у всех сердца от страха перед неверным. Растерялись все перед бесчисленностью войск, коих нельзя было счесть. Тогда благочестивый царь сказал: «Не бойтесь, не ужасайтесь и не падайте духом от угроз насильника. Уповая на Бога и на могущество Святого Креста, мы с ними победим врага. Хотя им нет ни числа, ни счета, но они неверующие, мы же хотя и немногочисленны, но верующие. Могуществом Бога и Святого Креста, которые он презрел, немногие победят многих». Это письмо подобно письму полководца Рабсака[397], которое он написал Езекии[398], благочестивому царю Иерусалима и израильтян. Это письмо подобно также письму законодателя его (Османа) Мехмета и Омара[399], которое они написали в Константинополь боголюбивому императору греческому, великому Ираклию[400]. «Ибо, – сказал он, – это не есть война против нас или против тела, но против непобедимого могущества божьего. Сей [султан], раздувшись подобно пустому бурдюку, принялся ругать Бога живого и святое знамение да еще осмелился уподобить себя небесным [силам]. За это Бог полностью уничтожит его, истребит его дом и род». Так, уповая на Бога и на Святой Крест Его, они (поляки) ободряли друг друга, говоря: «Вот он, день спасения, посвятим себя сегодня смерти и будем сражаться за святую веру».
392
Имеются в виду ногайские орды, которые во время распада Золотой Орды отделились от нее и кочевали сначала в степях к востоку от Волги, а позднее перекочевали в степи, примыкавшие к Крыму, и подчинились крымскому хану. Ногаи вместе с крымскими татарами совершали набеги на украинские и русские земли.
394
Симеон имеет в виду легендарного царя Арташеса II (I в. н. э.) из «Истории» Мовсеса Хоренаци.
395
Аршак Великий — представитель парфянской династии Аршакидов, который, согласно Мовсесу Хоренаци, утвердил власть этой династии и в Армении.
398
Езекия—царь иудейский (конец VIII в. до н. э.). Симеон намекает здесь на гл. XVIII четвертой книги Царств Ветхого завета.
399
Омар—сподвижник и преемник основоположника ислама, Мухаммеда. Был халифом с 634 по 644 г.