Когда он строил [церковь] Спасителя[318], завистливые шейхи донесли парону, что, мол, митрополит Григор, объединившись из коварства и вражды с франками, строит укрепленную крепость, чтобы хранить в ней порох и оружие, ибо [церковь] святого Спасителя была за городом. Они подняли такую свару, что парон схватил его и бросил в тюрьму. Когда ему вынесли смертный приговор, он совсем не беспокоился о себе, но постоянно посылал, мол, пусть [приговор] приведут в исполнение, а потом его все-таки освободили. И еще однажды, когда он находился с мастеровыми, шейхи бросили ему на голову сверху камень, который упал ему на руку и раздробил большой палец; и сейчас у него нет этого пальца. Он был [человеком] умелым и одаренным и силою денег исполнял все, что хотел, так что даже парон стыдился и почитал его. О многом не стану говорить, ибо многословие докучает слушателям, а повторения нагоняют скуку и сон. Я, последний из немощных, с лицом, посыпанным пеплом и проливающими слезы глазами, молю щедрого Господа, чтобы даровал ему долгие дни и сохранил его на многие лета, до глубокой старости в добром здравии, на благо святым церквам, на гордость страждущему народу армянскому и во славу бога. Аминь!
Захват церкви Вознесения
Но тысячей уст [возгласим]: горе нам, ибо в этом году, то есть в 1065 году армянского летосчисления (1616) в святой Иерусалим прибыл побуждаемый злым духом некий муфтий, которого звали Азат-эфенди, и, увидев благолепную красоту церквей божьих, исполнился злой завистью, отобрал большую церковь Вознесения и вплотную к ней воздвиг мечеть и минарет. Давно уже шейхи и мусульмане города завидовали, но не могли отнять [у христиан эту церковь], ибо Паронтер [Григор] писал прошения, жаловался в Стамбул, а также ездил в Халеб, Шам [и] взятками спасал церковь. Однако муфтий отнял ее силой, ибо он был знатного рода, а также [был] приближенным и советником хондкара. И овладело всеми христианами великое горе. Случилось это из-за моря грехов моих; горе мне, что увидел я это несчастье! У Паронтера очень много налогов и податей – в год две тысячи и более курушей. У него нет ни денег, ни армян, ибо вокруг все Аравия, только в двадцати днях пути, в Мсыре и Халебе, есть армяне. Если прибывают паломники, он тратит деньги, если же паломники не приезжают, тогда других источников денег у него нет.
Святой свет – дары царя Хабаша (Абиссинии)
В великую субботу Паронтер вместе со священниками и всеми отроками монастырскими идет в [церковь] святого Воскресения, точно так же и все народы со своими главами; и собирается в [церкви] Воскресения много людей пришлых и местных, верующих и неверующих. Каждое племя заходит в свою часовню, а армяне в горницу. И как ни велика церковь, все стены ее покрывают кумачом, украшают также и святую могилу. Сказали, что бархатные занавеси прислал царь Хабаша в честь святого Воскресения; он посылает их каждый год, но из-за очень большой дали из тысячи даже одна не достигает места, ибо дорога пустынна и безлюдна, местами живут дикари и на границе [страны] мусульман – арабы Аси; они не дозволяют достигнуть места, хотя [те] едут в сопровождении конницы. Однажды он (царь Хабаша) прислал 40 тысяч золотых; они (арабы) ограбили [посланцев царя], золото захватили, а людей убили. Только два инока, спасшись, пришли и остались там[319]. Мы также видели их, они были черны, как уголь, только зубы белые. Их почитали из-за величия и богатства [их] царя, а у мусульман (арабов) они пользовались почетом из-за вод Нила, ибо река течет от них, и, если они захотят, могут запрудить и отрезать [воду]. Пока эта чудесная река течет по стране христиан, [воды] ее бывают прозрачными и чистыми, но когда она вступает в страну неверных, мутнеет, грязнится и меняет цвет. Слава богу!
318
Церковь святого Спасителя, где был впоследствии погребен Григор Паронтер, была в то время, по-видимому, в разрушенном состоянии