Прибыли мы в Барути в начале великого поста. Барути — прекрасная крепость, и есть там твердыня, забранная весьма добрыми стенами, и велит Султан крепко стеречь ее и держит там ратных людей; в стены крепости бьет морская вода, и это добрая пристань; и здесь складывают то, что хотят послать в Дамаск или вывезти из Дамаска. Крепость не столь сильна, чтобы не взять ее ручным боем здешним ратным людям. Страна тучная, и обильная, и богатая, и великое там множество хлопчатых тканей. В этом городе есть церковь, в которой обычно служат братья святого Франциека, каковая церковь прекрасна и богочестна, и назначил нам ее к пребыванию консул, который там от Венецианцев; и зовется она церковь Спасителя. В этом месте было некогда достопримечательное чудо, ибо собравшись там многим Иудеям, они, надругательства ради, били распятие; из какового чудом вышло великое обилие крови, так что она потекла наружу по улице. Отчего стал весь народ сбегаться туда, и увидали они тех, те же были в великом страхе; и по этому чуду многие из них крестилися и стали Христиане. Еще там есть столп, у которого святая Варвара претерпела мученичество[89]
Там невдалеке в миле расстояния у моря есть церковь Святого Георгия, которая на том месте, где святой Георгий[90] поразил дракона, каковой всякий день пожирал человека, и освободил эту страну. В этой церкви Спасителя мы говели великим постом с вящим утешением; и тогда же прибыл туда господин Уливьери ди Сэнши, шедший из Французского королевства и побывавший в Пулийском королевстве[91] с герцогом Анжуйским[92]. Он привел с собою в спутниках тридцать золотошпорых рыцарей, между коими был его сын, который там помер, там же померли по большей части и прочие. Здесь собрались мы вместе, по окончании каждым своего паломничества, дожидаясь корабля, чтобы возвратиться в Христианские земли, каждому к своему дому и семье. Прибыл туда господин Никколетто Риччо с господином Пьеруччо Малипиери, благородные Венецианцы, шедшие с Запада на кокке о двух палубах, большом корабле, и по долгому пути они не смогли ее починить в тот год, отчего она дала изрядную течь, такую, что за день с ночью нужно было вычерпывать воды до тысячи бочонков. Мы подняли паруса в мае месяце, и шли все время с попутным ветром до самого Саталийского залива[93]; и здесь подхватил нас вихрь и такая буря с ненастьем, что поломало нам райны[94], и парус обернуло у нас вокруг мачты, и понесло нас до самой Берберии[95], заливало множество раз водою палубу, и так пригнало нас к земле быть может в расстояние не далее полумили. По милости божией стало распогоживаться, ибо пускали мы в море некие мощи, помогающие от ненастья. И увидали мы, что пронесло нас ненастьем миль восемьсот, потом стали мы мало-помалу выходить на дорогу, благодаря бога, что упас нас, не дал прибить к берегу, потому что были бы мы проданы в рабство. Тем не менее четырнадцать дней провели мы, не видя ничего, кроме воздуха да воды, и в изрядном сомнении, живы ли будем. И так, выходя на свою дорогу, оставив остров Кипр по правую руку, подошли мы к берегу взять припас воды и продовольствия, в чем была у нас великая нужда из-за непомерной жажды, бывшей у нас на кокке от того, что съели мы, вместо зелени, все листья неких померанцев, бывшие у хозяина в бочонках, которые он вез из Барути а Венецию. Взяв свой припас, мы подняли паруса, оставив остров Кандия о правую руку, с попутным ветром; беспрепятственно возвратились мы в Венецию, где устроили нам великие почести, и завтракали мы однажды утром с Дожем, и ужинали однажды вечером с господином Пьеруччо Малипиери, куда он собрал более пятидесяти благородных Венецианцев. Потом он одолжил господину Бельтрамо тысячу дукатов на возвращение домой, потому что у того кончились деньги. И тот обещался ему вернуть в известный срок, взяв Джорджо поручителем за двести дукатов и меня за столько же, но он, как верный и благородный кавалер, отослал их ему в положенный срок. Мы пробыли в Венеции несколько дней, потом вернулись во Флоренцию Болонской дорогой и по скончании одиннадцати с половиной месяцев возвратились домой к утешению наших семейств.
89
90
93