Далее, расскажем о сарацинских женщинах, каковых обычаев держатся, когда выходят замуж. В этот день там к часу вечери идут многие носильщики к дому молодой; и по своей возможности посылает в дом муж: кто несет кровать, и кто тазы, и миски дамасской работы, каковые воистину самые красивые в мире; кто несет льняные ткани, кто лари, на их лад, весьма красивые, по состоянию этой женщины. Идут туда носильщики, груженные скарбом, а женщина медлит потом уходить к мужу вечером в ночь при свете факела в сопровождении многих женщин.
И прежде чем уйти женщине к мужу, все родственники и близкие — в доме с молодой, и быстро раздевают ее женщины: она кричит, и они ее опрокидывают. И есть там женщины, умеющие рисовать, и всю ее разрисовывают спереду, то есть тело, и грудь, и бедра, и ноги, и руки, и рисуют там борзых и косуль, птиц, деревья и листие; и употребляют тончайшие краски, и смотря что изображено, кладут краску; так что все со смыслом. Потом, сделав это, снова одевают ее, и обряжают ее в семь одежд одна поверх другой, и смотря по возможности и силе мужа. Все сказанные одежды из белых тканей и боккаччиновые, и воистину такие у них боккаччины, что диву даваться, совсем светлые, и нежные, и лучистые, что точь-в-точь кажутся шелковою тканью, до того, что есть там такие, что стоит локоть нашею мерой два золотых бизанта; бизант идет за золотой флорин с четвертью. Потом они уходят вечером с женщиной; и когда женщина придет в дом мужа, она вынимает висящую на боку саблю, и берет ее за конец клинка, и протягивает ее мужу, и потом отвязывает ножны и отдает их мужу. Потом, во главе покоя есть там шесть, и до восьми, тюфяков один на другом, и вся эта постель прикрыта шелковыми тканями. Потом эту женщину сажают на эту постель, и подле нее ставят прекраснейший дамасский таз, и женщины, кто хочет плясать, пляшут, все в очередь по одной и не более, и та, которая хочет первая плясать, подходит к молодой, и подносит ей подарок, какой может, либо золотой бизант, либо кольцо, и прикрепляет его молодой к голове чем-то, что его держит. И потом, как поднесет она этот подарок, начинает плясать, а молодая отцепляет подарок с головы и кладет его в таз, что обок нее, та же, что плясом идет по покою, выделывает на весь свет движения самые что ни есть неслыханные; она вверх подскакивает, и потом чуть что не сядет, и потом встанет и подымет на себе одежды, то есть одну из пол сбоку, и так подымают то эту полу, то ту, покрывая ею голову себе, и так выделывают на весь свет движения самые что ни есть прекрасные, и самым ловким образом. И так подымая одежды, не могут показать никакого стыда своего, потому что у всех у них штаны с гачами до самых башмаков; и когда эта отпляшет, пойдет другая и делает все подобно первой, и так все прочие делают то же самое; и там пребывает молодая, и смотря по ее родне, может она собрать добра на сотни золотых бизантов.
Выйдя из Каира, милях в десяти, находятся житницы Фараоновы, и построены они, когда Фараону приснилось семь коров тучных и семь коров тощих, и три хлебных колоса полных и три пустых; Фараон же захотел постичь, что этот сон должен означать, на что Иосиф ему сказал: «Господин, это знаменует семь лет великого изобилия и семь лет великой скудости, и потому,— сказал Иосиф,— господин, если вы желаете быть великим владыкою, сделайте великий припас хлеба, и когда придет время скудости, вы сможете помочь народам, и тем станете величайшим господином». И вот, Фараону весьма понравилось изъяснение, которое Иосиф ему указал. Незамедлительно Фараон повелел Иосифу сделать сказанный припас; и вот, Иосиф изыскал средство получить зерно со всех концов, сколько мог получить, и вскоре собрал его величайшее число модиев, и это зерно засыпал в эти житницы. Они же суть самые большие здания, какие только ни виданы; их три, и отстоят одна от другой, быть может, в ручное вержение; и сложены из величайших камней, длинных и огромных; и образом точь-в-точь как адаманты; их колодка внизу широчайшая, а сверху заострена, и широки они по каждой стороне более ста локтей, и высоки в доброе самострельное поприще. И ежели я не запамятовал, ширина их у подножия, как мерили мы руками, по каждой стороне 140 локтей: и у всякой четыре стороны; и зерно засыпалось внутрь: подумайте, сколь величайшее количество его должно было в них вместиться.