По каковой причине почти все весьма их полюбили; потому каждому из них было всяческое споспешество во всяком важном деле. Когда же они увидали себя в таком могуществе, стали крепко раздумывать, как бы им взять власть в том краю, и была это тайна между ними, и так прилепились они к этим своим мыслям. Тот, который ныне Султаном, сказал этому другому, своему другу: «Если это нам удастся, поделим власть между нами». В это же время заболел Султан, и вскоре болезнь его сделалась столь тяжка, что он от нее умер. Почему эти два сотоварища незамедлительно стали собирать своих искренних. И когда все устроили, договорились, как, когда и в какой день хотелось им поднять смуту, и, вкоротке, приказ был дан. И действительно, пришел день: и эти двое со всеми своими сотоварищами подняли смуту, и вскоре силою оружия и дерзостью сердца захватили державу. И тот, который ныне Султаном, пообещал товарищу уделить ему добрую часть власти. И вот, когда он почувствовал скипетр в руке, осмелел, и из первых его повелений было схватить детей, что остались от прежнего Султана, и приказал посадить их в узилище, и подобно всех их кровных родственников.
И вот, прежде нежели кто-либо будет признан Султаном, подобает ему получить согласие их алькалифа, то есть папы, по-нашему. И вот, алькалиф все противился дать ему свое согласие, потому что власть его была не по праву. Отчего, вкратце, тот, который ныне Султаном, приказал взять алькалифа, и приказал посадить его в узилище, и потом посадил другого, па своему соображению. Устроив это, он поразмыслил, и под конец однажды ночью стал посылать за многими гражданами, которые были в силе и богатстве и могли бы вредить его власти. И как приходил этот гражданин, его хватали и сажали в мешок, и несли в Нил топить; и так один не знал про другого; и было их числом шестьсот человек; и по этой причине прочие устрашились настолько, что и посейчас дрожат все от страха. И вот, когда увидал он себя вполне владыкою и всеми землями признанным, стал он рассуждать, как бы ему получить власть одному, не делясь с другим, и начинает он рассуждать, каким бы образом ему честно погубить сотоварища, который должен был делить с ним власть, потому что так они договорились. Почему этот Султан тайно написал послание одному своему управителю, то есть адмиралу Александрии, и сказал в письме, что пришлет к нему некоего человека, и назвал его по имени, и как тот прибудет в Александрию, чтобы оказал ему великие почести, и так бы принял его, и не отпускал бы его ехать, когда тот захочет, а нашел бы способ извести его. И вот, когда Султан распорядился о такой измене, поехал он за этим своим товарищем, и устроил в его честь превеликое празднество, и так беседовали они друг с другом некоторое время; и Султан, после многих слов, поднес великие дары своему товарищу. Сказал Султан: «Вот видишь, брат мой, половина власти моя и половина — твоя, и так и хочу я, чтобы было, но еще надобно нам сделать кое-что. Я прошу тебя, поезжай в Александрию, и приди к адмиралу, и скажи ему такие слова»,— и так поручил ему никчемное посольство.
И вот, наконец этот бедняга, не зная своей беды, уезжает и пускается в путь, и прибывает в Александрию; и как адмирал прослышал, что это он, является адмирал незамедлительно, идет ему ввстречу, и учиняет великие почести и торжество. После чего, сказав, что ему было надобно, на утро тот собрался уезжать. Адмирал сказал: «Прошу вас, останьтесь со мною несколько дней»; и так сумел говорить с ним, что тот согласился, Правда, однако, что захоти тот уехать, адмирал бы не дал ему. И во все это время адмирал принимал его с великими почестями, а сам с собою размышлял, как бы его извести; и этот бедняга ничего не замечал. На четвертое утро адмирал устроил великое пиршество; и как откушали они всех яств, быстро набросили ему на шею полотенце, один схватил отсюда, другой оттуда, и так крепко затянули, что удушили его; и таким образом был обманут и предан он, а Султану осталась вся держава. Воистину, это великий владыка, настолько, что говорят, что его земля простирается в длину на добрых двести дней [пути], и в ширину на много дней; и владеет он многими большими городами, как Дамаск и иные; так что как удивляться, что возможны ему щедрые траты, и великие щедрость и вежество, памятуя о великом даре, что поднес ему адмирал Дамаска, как прежде было рассказано. И подобное могут и делают многие другие города, коих мы насчитаем поименно десяток; и не станем упоминать многих других городов, и крепостей, и селений, каковых без числа; так что дары, которые ему шлют, составляют несметное богатство. Только подумайте, каково сокровище должно поступить ему от дани, положенной на большие города. Это же, во-первых, Каир с Вавилонией, второй Дамаск, третий Алеппо, четвертый Амау, пятый Амусси, шестой Сассето, седьмой Балбекко, восьмой Александрия, девятый Триполи в Сирии, десятый Мекка, где тело Магометово. Так что вообразите, сколь велика мощь этого владыки. Еще мне сказал тот купец с Кандии[104] нечто удивительное, что мужчины и женщины города Каира тратят в день на травы и розы, что кладут себе на грудь, и на мускат и розовую воду и прочие благовония, которые и держатся лишь один этот день, воистину, сказал мне, стоят сказанные вещи три тысячи золотых бизантов: бизанту цена флорин с четвертью, и такая: трата всякий день. По правде, памятуя о величайшем множестве народу, живущего в сказанном городе, это вовсе не много, потому что женщины стараются, как только могут, чтобы быть мужчинам в удовольствие сладострастия; они этого не стыдятся, потому что закон велит им делать всякую гнусность; и так по-скотски живут во всяческом бесчестии. Истинно, что подобает этому Султану всякий год откупаться, или же кланяться дарами Пресвитеру Иоанну. Этот владыка Пресвитер Иоанн живет в Индии[105], он Христианин, и владеет многими землями Христиан, а также и неверных. И причина, по которой Султан откупается от него, в том, что всякий раз, открой этот Пресвитер Иоанн некоторые врата на некоей реке, затопил бы он Каир и Александрию, и всю эту страну; и говорят, что река та — Нил, который течет подле Каира. Сказанные врата едва открыты, но и так река полноводна. Так что по этой причине, то есть из страха, Султан посылает ему всякий год золотой шар с крестом на нем, ценою в три тысячи золотых бизантов; и Султан граничит с землями этого Пресвитера Иоанна.
105