Лиза лишь завистливо присвистнула, неосознанно запуская руку в собранное в хвостик подобие прически. С волосами ей никогда не удавалось совладать. А уж учитывая то количество краски, которой она их сжигала, девушке однажды приходилось даже срезать их практически под ноль.
— Неплохо, — парень убрал одну руку в карман брюк. — Что вы тут делаете? Кажется, концерт слегка в другом крыле школы, — он изогнул одну бровь, приближаясь к подругам.
— Воздухом дышим, — фыркнула Ева, кивая на приоткрытое окно.
Девушка никогда не отличалась тактом. Хрупкая и милая, при этом довольно острая на язычок, одна из главных модниц школы на деле могла оказаться той еще занозой, стоило ее только задеть.
— Так понимаю, с разрешения классного руководителя? — нарисовавшийся собеседник хмыкнул, слегка склоняя голову набок.
— Письменного? Увольте, барин, не стоит уделять нам столько внимания. Идите своей дорогой, — выплюнула девушка, вновь возвращаясь к рассматриванию картинки.
Лиза, легко улыбнувшись, тут же встретилась взглядом с парнем, который успешно перевел все свое внимание на нее. Удивительные малиновые глаза смотрели с каким-то хитрым прищуром. У девушки проскочила одна мысль о том, что где-то у нее валялись похожие линзы, правда слегка, кажется, другого оттенка.
— Советую убраться отсюда, — парень продолжил смотреть на Лизу, не позволяя разорвать зрительного контакта.
У девушки с этим проблем не было. В гляделки она играла практически лучше всех в классе, а потому заботливо дожидалась того момента, пока ее собеседник моргнет сам.
— Это угроза? — скептично осведомилась она, вздыхая.
— Подсказка, — он пожал плечами.
— Донесешь на нас? — Лиза фыркнула. Давно ей никто не угрожал.
Ее собеседник молча фыркнул, тактично отступая. Он просто отвернулся, удалившись туда, откуда пришел.
— Видала, какие нахалы развелись? — недовольно буркнула Ева, убирая листок в сумку.
— Ага… — как всегда отстраненно. — Ладно, может, он и прав. Валим отсюда, а то Ильинична хватится, потом будем ей объяснять, как мы ушли в туалет в начале концерта, а затем тактично не вернулись.
***
Первая неделя учебы беспощадно выпила все соки, заставляя Лизу таскать с собой коробку с бумажными полотенцами, в которые она периодически сморкалась. Уж что-что, а здоровье у девушки было чертовски слабым. Болела она около половины учебного года, пропуская большую часть всей учебы. Что, в принципе, неплохо так помогало пропускать все сложные темы, и более или менее вытягивать годовые оценки какими-то левыми рефератами и сочинениями.
На последнем уроке в пятницу наблюдалось около семи учеников. Ева ушла, у нее маникюр на три, она не хотела оставаться на седьмой урок. А остальные… Лизе вообще не хотелось считать. Она просто лежала на парте, подложив сумку под голову. В конце концов, это же первый урок литературы в году, не надо же было к нему готовиться.
— Добрый день, класс.
Лиза приветственно чихнула, даже не удостоив прибывшего учителя взглядом. Кажется, им говорили, что предыдущая учительница ушла в декрет и теперь у них либо замена, либо кто-то новенький. Или не в декрет, а еще куда? Не важно. Девушка лишь молча вздохнула, умоляя стрелки настенных часов ползти хоть чуточку быстрее.
— На лето вам была задана литература для ознакомления. Надеюсь…
Он серьезно? Лиза улыбнулась собственным мыслям. Кажется, новый учитель был настолько зелен, что искренне смел предполагать, словно старшеклассники действительно прикасались летом к заданной литературе. Наивный смертный.
— Судя по всему, здесь остались самые стойкие? Никто не хочет порадовать меня стихотворением… Есенина? — раздалось из-за учительского стола. — В конце концов, вам это сдавать в ближайшее время. Сможете заработать себе плюсик в карму, пока у вас все равно нет журнала.
Лиза в очередной раз мысленно улыбнулась. Он действительно верит в то, что сможет заставить кого-то за бесплатно декламировать здесь стихи? Может, еще на стульчик встать?
— Далия?..
Девушка вздрогнула, услышав свою ненавистную фамилию. Просто большинство учителей считало своим долгом сказать, что они с трудом не перепутали где у Лизы имя, а где фамилия. Это девушку ужасно раздражало. Однако, судя по всему, новый литератор шутить не планировал, и вполне серьезно ждал, что девушка хотя бы взглянет на него.
Лиза нехотя поднялась со своего места, окидывая взглядом нового учителя. И тут же падая на стул, забывая напрочь все, что она хотела ему сказать по поводу опросов в первую неделю учебы, да и Есенин куда-то ушел, покурить. Прямо перед девушкой, возвышаясь прямо-таки как айсберг над Титаником, чем он и заставил ее спешно упасть на место, стоял тот самый парень в малиновых линзах.
— В-вы? — голос Лизы настолько натурально дрогнул, что она закашлялась. — Прошу прощения…
И тут она поняла, что до кучи еще и прослушала имя-отчество нового учителя. А еще и до кучи она натурально послала его несколькими днями ранее. Девушка сглотнула, замечая, что этот литератор прямо-таки наслаждался вызванной реакцией.
— Валентин Анатольевич, — услужливо подсказал он, делая шаг назад и присаживаясь на край ближайшей парты. — Итак? Удивишь меня, Далия?
— А можно по имени? — недовольно буркнула Лиза, все же поднимаясь с места и жалостливо глядя на учителя.
— А можно Есенина? — спокойно парировал литератор.
Лиза максимально напрягла память, пытаясь понять, в каком из выученных ею не по программе стихотворений будет больше всего смысла, который так любят учителя. Не рассказывать же ему то, что в действительности нравилось девушке?
— «Письмо к женщине», — начали.
— Банально, — спокойно оборвал учитель, даже не дав девушке начать.
— «В этом мире я только прохожий»? — с опаской поинтересовалась Лиза, не спеша продолжать.
— Уже лучше. Но не то. Ты ведь определенно сможешь рассказать что-то, чего нет в учебнике? — он помахал перед лицом методичкой.
— А вам это так принципиально? — ишь ты, какой переборчивый попался. То ему не так, это не эдак.
— Более принципиально, чем прогул первого звонка, — Валентин Анатольевич пожал плечами, на мгновение позволив себе встретиться с девушкой взглядом.
Он ясно дал ей понять, что планировал вспоминать об этом еще долго. Возможность у него была. Хотя Лиза не чувствовала себя особо виноватой. В конце концов, откуда она должна была знать, что говорила с учителем?
— «Любовь хулигана», — фыркнула девушка, всплеснув руками.
— Наконец то, — вздохнул, улыбнувшись. — Хорошо, я верю, что ты знаешь его стихи. Иначе бы даже не сказала названий.
Лиза выдохнула с облегчением. Потому что сильно она сомневалась в собственных способностях. Действительно, стихи Есенина девушка учила еще до начала десятого класса, кто его знает, сколько там осталось в не совсем трезвой памяти.
— А что сможешь сказать по поводу Булгакова? — спокойно закончил учитель, все еще с хитрым прищуром глядя на Лизу.
И тут она поняла, что вместе с новым учителем пришли и новые проблемы. Довольно красивые, но чертовски наглые и приставучие. А ведь летнюю литературу девушка не трогала. Поэтому сейчас приходилось либо выкручиваться, либо…
— Не читала, — выпалила она, сама не веря своему голосу.
Никогда. Не было еще такого. Лиза в жизни не признавалась ни одному учителю в том, что у нее были проблемы с домашним заданием. И уж тем более с литературой, по которой у девушки всегда красовались идеальные двенадцать баллов.
— Вот как.
Голос тихий. Вкрадчивый. Спокойный, не как у остальных учителей.
— Я…
— Садись, два, — спокойно отрезал Валентин Анатольевич, отворачиваясь и направляясь к своему столу. — Пока карандашом.
— Но как?!
— Журнал принесли, а я и забыл, — улыбнулся новый учитель, усаживаясь за стол. — В принципе, можете быть свободны. Чтобы на следующий урок все имели при себе оригинальный текст заданного произведения.