— Удивительно, что тебя вообще на сцену выпустили, — фыркнул литератор, закрывая окно.
Он прошелся по классу, разминая шею и что-то бормоча под нос. Лиза искоса наблюдала за тем, как Валентин Анатольевич потягивался, словно кот. А затем и вовсе направился в сторону подсобки. Замер, буквально на мгновение. А затем коротко бросил через плечо:
— В моей постановке тебе придется целовать Ромео. Готовься морально.
— Чего?!
— У тебя ведь нет парня, я не ошибся? Так что твой первый поцелуй вполне может украсть кто-то из одноклассников, — пожал плечами Валентин, таки скрываясь в подсобке и загадочно улыбаясь.
Лиза только тихо выругалась, утыкаясь взглядом в сценарий и разыскивая в нем пресловутую сцену с поцелуем. Как выяснилось, в этом сценарии таковых было аж две. И на том спасибо, Валентин Анатольевич, что не три!
***
— Короли ночной Вероны, нам не писаны законы! Мы — шальной удачи дети…
— Мы живем легко на свете! — обнимая швабру, вытанцовывала Ева, подпевая подруге, которая гордо восседала на краю сцены, свесив с нее ноги.
На улице уже темнело. Около восьмого часу вечера закатилось солнце, а уже через пол часа улицу окутали сумерки.
— Ты же в курсе, что я не счастлива добираться домой в темноте? — недовольно протянула Лиза, растягиваясь на сцене.
— Я тебя подвезу, — отмахнулась Ева. — Почти оттерла.
— В нашей жизни, то и дело, душу побеждает тело…
Лиза уже несколько часов подряд рассматривала потолок актового зала, периодически меняясь местами с Евой. Все дело в том, что Валентин Анатольевич попросил девушек покрасить заботливо вырезанные из картона задники для сценок. А для этого требовалось, ни много, ни мало, все-то принести из подсобки завхоза пару банок краски. Одну из которых Ева успешно опрокинула на пол. И та теперь активно не хотела отмываться уже несколько часов, ведь, как выяснилось, сделана она была на масляной основе, а растворителя у девушек не обнаружилось. Даже в дамской сумочке Евы он не завалялся, вот так незадача. В такой ситуации Валентин Анатольевич вынудил Еву остаться здесь и заботливо вручил ей швабру для отмывания этого безобразия. А Лиза… ну, она осталась просто по доброте душевной.
— У меня закончились песни из Ромео и Джульетты, — пожаловалась Лиза, пролистывая плейлист на телефоне, который она активно изучала весь вечер. — Еще и телефон разрядился, -простонала она, утыкаясь носом в сгиб локтя.
— Ничем не могу помочь, — отозвалась Ева, — не обладаю привычкой таскать с собой зарядку.
— Поэтому твой модный телефон сел еще час назад? — спокойно хмыкнула Лиза, которая свято презирала навороченную технику, считая себя слишком примитивной для осознания всего величия очередного айфона.
— Зато…
— У тебя камера со встроенным эффектом боке, я в курсе, — отмахнулась девушка. — Уже слышала. Еще в первый день после покупки этого агрегата.
— Зато я закончила! — Ева издала победный клич, в очередной раз с грустью глядя на свой идеальный маникюр. — Валим отсюда, я хочу еще успеть по дороге домой заскочить в пиццерию. Ты со мной?
— Все тебе на месте не сидится, — простонала Лиза, сползая со сцены. — Я спать хочу до одури, забрось меня домой.
— Ваша вахта.
Девушки спешно собрали свои вещи, спускаясь по лестнице и направляясь к выходу со школы. Они ожидали увидеть горящий свет в будке сторожа, однако на первом этаже было максимально темно. Отчего Лизе было, мягко говоря, не по себе. Однако девушка старалась не выдавать своего состояния, а потому молча следовала за подругой.
Ева недовольно осмотрелась. Постучалась в окно, надеясь, что сторож просто вышел на перекур. Однако никто не отзывался. Девушка даже прошлась по холлу школы, но безуспешно.
— Поверить не могу! — она топнула ногой, глядя на наручные часы. — Часов всего девять вечера! А этот старый хрыч свалил, закрыв нас в школе!
— Успокойся, — Лиза нервно сглотнула.
Ей, конечно, некуда было спешить, дома ее никто не ждал. Однако перспектива остаться на ночь в школе ей абсолютно не улыбалась. Хоть в этом не было ничего ужасного и пугающего, но девушке на самом деле было не по себе. Мало ли, что могло случиться.
— Я-то думала, что сторож присутствует здесь круглые сутки, — задумчиво протянула она. — И… что будем делать? Звонить?
— Куда? В рельсу? — Ева скептично изогнула светлую бровку. — Или у тебя есть запасной телефон?!
— Твою ж морковку-у-у, — простонала Лиза, запрокидывая голову.
В следующие несколько минут был отброшен вариант выбираться через окно, ведь окна первого этажа украшали изящные решетки. Сноровки и навыка же на то, чтобы слезать со второго, да и банальной смелости на подобный экстрим, девушки в себе не обнаружили. Потому было принято решение плюнуть на все, вернуться в актовый зал и заночевать прямо там. Ведь хотя бы в этой части школы еще был свет.
— Нет, серьезно?! — Ева выругалась, стоило девушкам обнаружить, что, видимо, в целях экономии электроэнергии, свет отныне не горел и в актовом зале. — Ладно, нам же тут только заночевать.
Девушка на ощупь добралась до подсобки, служившей школе чем-то вроде небольшой раздевалки и гримерной по совместительству. Там обитал старый пыльный поломаный диван, на который Еве и пришлось уложить свое недовольное величество.
Только вот незадачка, на диване категорически не хватало места еще и на Лизу.
— Забей, — отмахнулась девушка, — ты отдыхай, а я пока пройдусь по школе. Поищу, где бы прилечь.
— Да в любой подсобке практически есть диван, не волнуйся, — подбодрила Ева, подкладывая свою сумку себе под голову. — Наверняка почти все классы открыты. Тут максимум будет закрыт директорский кабинет, и то не факт!
— О, я помню, в учительской, кажется, когда-то был собрат этого дивана! — Лиза радостно подскочила.
Она уже хотела покинуть подругу, спешно пожелав той спокойной ночи и самых сладких кошмаров в пустом школьном помещении, как Лиза расслышала кое-что странное. Ева тихо, практически не разлепляя губ, шептала под нос какую-то молитву. Судя по всему, вообще на латыни. Девушку передернуло от этого. Для себя она отметила странность подобного действия, ведь никогда в жизни Ева не была сильно набожной.
Не решившись заговорить, Лиза отмахнулась от собственных мыслей, с опаской выбираясь из актового зала. Ей предстояло спуститься на первый этаж, обогнуть холл школы, затем вновь подняться на второй этаж, и только таким хитрым образом девушка могла попасть в учительскую. Правда, еще оставался вариант весь тот же путь пройти через третий этаж, чем, собственно, Лиза и занялась, стараясь по дороге до лестницы унять бешено колотившееся сердце. У самой лестницы она чуть не споткнулась об ведро с водой. Внутри все на мгновение сжалось. Лиза точно помнила, что этого несчастного ведра здесь не было буквально десять минут назад, когда девушки возвращались в зал.
Отогнав тревожные мысли, Лиза все-таки пробралась через третий этаж, радуясь тому, что в коридорах хватало минимального света, поступавшего с улицы. Каждый шорох казался ей буквально стуком. А скрип старого пола набатом раздавался в ушах, заставляя замирать после каждого шага. Девушка с горем пополам добралась до второго этажа, и тут же замерла на лестничном пролете. Снизу раздался вполне конкретный шорох, сопровождаемый шагами. Понадеявшись на то, что это мог оказаться вернувшийся на свой пост сторож, Лиза спустилась, окидывая пустой холл взглядом. Не могло же ей показаться?
— Эй!
В полной тишине этот оклик показался невыносимо громким. Девушка вздрогнула, оборачиваясь, и наблюдая за тем, как к ней приближалась высокая фигура. В глазах на секунду все поплыло. Это был не сторож.
Лиза взвизгнула, тут же разворачиваясь и взлетая на второй этаж со скоростью самого заправского спринтера. Она ткнулась в дверь учительской, в надежде скрыться там, или хотя бы спрятаться, однако та не поддалась. Кажется, догадки Евы о том, что в этой школе закрывали только кабинет директора, не оправдывались. Развернувшись, девушка планировала рвануть дальше, как в старых добрых фильмах ужасов, преследуемая непостижимым злом, вроде неупокоенного завуча, являющегося по ночам в школу и разыскивающего, у кого бы выпить свежей кровушки.