— Тот поцелуй, — Кай выдохнул, стоило ему вместе с Лизой выйти на лестничную клетку и направиться, собственно, к лестнице. — Я…
— Кай, — девушка мягко улыбнулась, бросая на него теплый взгляд, — я не совсем глупая. И полностью понимаю твои чувства. В конце концов, когда-то ты был для меня центром вселенной.
— Так странно, — он отвел взгляд, задумавшись.
Он сейчас действительно чувствовал себя не в своей тарелке. Почему так? Будучи настоящим центром вселенной для сотен людей, представляясь им как апостол и наместник Бога на земле, Кай всю жизнь чувствовал себя невыносимо одиноким. И пусть сотни взглядов всегда были устремлены на него, но это ни на секунду не помогало забыть о терзающем чувстве потерянности. Он словно слепой котенок, тыкающийся носом куда-то, откуда пахло молоком, где было тепло и светло. Кай не знал, куда ему нужно было податься, чтобы избавиться от гнетущего чувства. Оно пришло давно, более пяти веков назад, когда последний дорогой для парня человек покинул его.
— Знаешь, — Кай остановился, с грустной улыбкой глядя на Лизу, — какими бы странными ни были твои друзья, они все еще твои друзья. И среди них ты раскрываешься с самой своей искренней стороны.
— О чем ты? — Лиза даже остановилась вслед за ним, удивленно глядя на парня.
— О том, что для каждого в мире найдется место, где ему будут рады. И… — он закусил губу, — если найдешь такое для меня, свистнешь?
Девушка хотела было рассмеяться, обернув все в одну большую шутку, но что-то остановило ее. То ли грустная улыбка Кая, то ли глубокие глаза цвета синего неба, в которых плескалась вода. Он не плакал, но невыносимая печаль стояла в глазах, грозясь все-таки обернуться слезами. Ведь даже всесильные жители другого мира могут грустить, чувствовать одиночество и плакать, оставаясь в одиночестве.
— Мы все всего лишь люди. Что бы ни делали. Сколькими магическими силами бы не обладали, — Лиза пожала плечами. — И людям свойственно ошибаться и теряться. Поэтому, — она улыбнулась, — приходи к нам на новогоднюю вечеринку. Почувствуешь себя обычным человеком, выпьешь мерзкого шампанского, закусывая не самыми съедобными салатами моего приготовления.
— Шутишь? Там ведь наверняка будут твои друзья. Они меня убьют, — Кай фыркнул.
— Пусть только попробуют! Я заступлюсь.
Лиза уверенно топнула ножкой, тут же осознавая, что вляпалась в разлитую по полу воду. Она выругалась, сетуя на свою неосторожность, а Кай действительно искренне рассмеялся. Она действительно была особенной для него. Самой настоящей человеческой девочкой, которая отчаянно хотела оставаться собой, что бы ни случилось.
Кай ведь единственный, наверное, знал о том, насколько Лиза по жизни была одинока. Собственные родители ее бросили еще в младенчестве, жила же она с приемными. Но девушка об этом не знала, хотя какие-то подозрения, возможно, проскакивали. Мать все время работала, чтобы развивать свой бизнес. Дома она практически никогда не появлялась, большую часть времени проводя за границей, где тот самый бизнес она и имела. Поначалу Лизу оставляли с няней, затем она пошла в школу и отец, хоть и редко, но заглядывал домой. С уроками не помогал, но расплачивался с той самой пожилой нянюшкой, да оставлял денег на продукты и учебу.
А потом случилось непоправимое. То, что до сих пор преследовало Лизу в ночных кошмарах. Та самая причина, по которой она так боялась возвращения отца. Однажды напившись, когда Лиза была еще в седьмом классе, отец явился домой. И попытался изнасиловать бедную девочку. Она тогда убежала в слезах, спряталась в ванной, закрылась там и уснула. А буквально на следующий день явилась мама. Запретила Лизе вспоминать о случившемся, и вместе с отцом улетела за границу, оставив девушку саму на себя. И с тех пор Лиза осталась совершенно одна.
У нее никогда не было никаких серьезных отношений. Дружба с Евой была всегда лишь аксессуаром на жизни Лизы. Она никогда не могла полностью довериться ветреной подруге. И все. Больше никого у Лизы не было, пока не появился в сентябре новый учитель литературы. Единственный, кто видел в ней не какого-то надуманного художника или отличницу, гоняющуюся за золотой медалью, не больную психопатку с суицидальными наклонностями, но обычную девочку подростка со своими тараканами. Он первый увидел то, насколько Лиза была одинока, насколько боялась показывать свои эмоции и то, что искренней она становилась лишь на сцене, все остальное время закрываясь в себе, как улитка прячется в своей раковине.
За этими размышлениями Кай и не заметил, как они все-таки спустились до квартиры Валентайна. Лиза вдавила в стену кнопку звонка. Но никто не ответил, хотя в квартире и раздавалось какое-то шевеление. Тогда девушка процедуру повторила, уже с большим беспокойством заставляя звонок чирикать на всю округу. А Кай, нахмурившись, просто подергал дверь за ручку и та, к величайшему удивлению Лизы, знавшей, как Валентайн ненавидел внезапных гостей, поддалась.
— Стой!
Стоило Лизе рвануться в квартиру, как Кай схватил ее за плечо, прикладывая палец к губам. Он боялся, что в квартире вампира девушку вполне могла поджидать засада. Поэтому парень, вооружившись загоревшимся в руке серебристым огоньком, сделал шаг за порог, позволяя Лизе исключительно следовать за ним, предварительно наказав ей ступать за ним след в след.
Еще у двери Каю в нос ударил запах крови. Он не подал виду, однако уже тогда насторожился. И сейчас он заглянул в спальню и ванную комнату, пробираясь по коридору к гостиной. Что-то подсказывало ему, что он уже знал ответ на вопрос о том, что же его там ожидало. И интуиция парня не подвела. Оказавшись на пороге гостиной, он все-таки отпустил Лизу, окидывая комнату взглядом.
— Валентайн!
Лиза рванулась к вампиру, лежавшему на ковре. Вокруг него по полу растекалась лужа крови. Чуть поодаль валялся окровавленный нож. Левая рука вампира также была запачкана кровью, которая все еще текла из раны на запястье. Кровь же была и на губах вампира, на подбородке и светло-серой рубашке.
— Он жив, — констатировал Кай, опускаясь рядом с вампиром на корточки.
Парень наблюдал за тем, как Лиза схватила первое попавшееся под руку полотенце, лежавшее на столе, и спешно зажала рану на руке вампира. Вытянула из его брюк пояс и им же перетянула предплечье чуть выше пореза, останавливая кровопотерю. Она проверила слабый пульс, прощупав его на шее у Валентайна. Чертыхнулась, приподнимая его голову и укладывая ее себе на колени. Она выхватила из кармана чистый платок и, смочив тот водой, которую услужливо подал Кай, принялась вытирать кровь с любимого лица.
— Что с ним, Кай?! — Лиза кусала губы, но не плакала.
— Судя по всему, — парень коротко оглянулся по сторонам, — он вскрыл себе вены, чтобы вернуть стертые лордом воспоминания. Только не учел того, что от боли потеряет сознание, ведь процедура возвращения памяти чертовски болезненна.
— А слабо было ладонь порезать?! Или в пальчик иголочкой кольнуть, — девушка истерически рассмеялась, не прекращая своих действий.
Кай пожал плечами. Решив упростить Лизе задачу, он склонился над вампиром, и, шепнув короткое заклятие, коснулся пореза на его руке. И, о чудо, рана тут же затянулась. Не осталось и следа. Да и Валентайн, кажется, вздохнул спокойно. Кай хмыкнул, отстраняясь, ведь никогда бы ему и в голову не пришла мысль, что он будет помогать тому самому Валентайну. И вот, пути господни неисповедимы!
Не приходя в сознание, вампир сквозь силу что-то пробормотал себе под нос, а затем, стоило ему только открыть глаза, как вампир тут же отпрянул от Лизы, падая на пол и больно ударяясь затылком.
— Убирайся отсюда! — он попытался вскочить, но опёрся о больную руку и завалился на пол.
Видимо, магия Кая не подействовала на него в полной мере. Рука все ещё ныла от каждого движения. А Лиза, удивлённая такой реакцией на ее скромную персону, только подалась вперёд, осторожно касаясь пальцами плеча Валентайна.