Однако рвануть она не успела. Ее очередной вскрик утонул в ладони человека, ловким движением зажавшего рот незадачливой старшекласснице.
— Далия, успокойся, я не кусаюсь, — спокойно прошептал Валентин Анатольевич, склоняясь над ней.
— В-вы? — голос предательски дрогнул, стоило девушке отступить на шаг назад. — Что вы здесь делаете? Это… вы меня напугали?!
— Я не хотел, поверь, — он отмахнулся. — Видимо, меня, как и тебя с подругой, закрыли в школе по неосторожности. Я оставался, чтобы проследить за вашей работой. Но уснул. И только что проснулся. Где, кстати, Дружинина?
— Она осталась в актовом зале, там в подсобке есть небольшой диванчик, так что она предпочла лечь спать, — пробормотала Лиза, поднимая глаза на собеседника.
— А ты? Чего шатаешься тут как призрак коммунизма?
Девушка хихикнула, глядя на спокойное лицо литератора. Рядом с ним, как ни удивительно, становилось как-то спокойнее на душе. А еще в полумраке коридора создавалось ощущение, словно глаза у него как-то поблескивали, практически светились. Но это было лишь причудливой игрой скудного света, проникавшего в окно второго этажа.
— Ну, я подумала, что в учительской можно найти ключи от школы и свалить отсюда, — грустно вздохнула девушка.
— Сейчас вся школа на сигнализации. Если открыть любую входную дверь, окно или даже люк на крышу — начнет верещать, — спокойно пояснил Валентин Анатольевич, делая шаг назад. — Но у меня есть ключи от некоторых кабинетов. И к тебе деловое предложение. Мы можем спуститься в спортзал. Там на матах определенно комфортнее, чем на партах в кабинете.
— Да я бы как-то уж сама на диванчике в какой-то подсобке, может…
— Не мямли, Лиза, — улыбнулся литератор. — Я же вижу, что ты до полусмерти боишься темноты.
— Предлагаете мне свою компанию? — фыркнула девушка, радуясь тому, что во мраке школьных коридоров не были видны ее слегка краснеющие щеки.
— Не самую неприятную, надеюсь, — хмыкнул учитель, разворачиваясь к лестнице. Он остановился, на мгновение задумавшись, а затем протянул Лизе руку. — Идем?..
Ходить за руку с учителем? Ох уж эти издержки начальной школы. Однако Лиза прекрасно знала, что она могла легко споткнуться даже при свете и на вполне ровном месте. Поэтому сейчас ей пришлось вложить свою руку в холодную ладонь литератора, следуя за ним. Только за неимением лучших вариантов, конечно же. Девушка была уверена в том, что будь у нее хоть какой-то выбор, то она избавилась бы от этого Валентина при первом же удобном случае. Но сейчас его присутствие рядом действительно помогало успокоиться и унять бешено бьющееся в груди сердце, да позволить воспаленному страхом темноты разуму слегка расслабиться.
— Тебя смущает моя компания? — хмыкнул Валентин Анатольевич, ковыряясь ключом в замке спортзала.
— Не поймите неправильно. Просто я не хочу показаться одной из тех, кто…
— Ты не из них, я знаю, — он улыбнулся, даже не думая о том, что в темноте это было практически незаметно. — Не из тех, кто уже представляет, как они назовут своих детей от меня.
Лиза хохотнула, глядя на учителя. А он, оказывается, быстренько просек, что в этой школе он временно стал самым завидным кандидатом на влажные фантазии старшеклассниц. Неплохо. Благо, хоть Еву этой волной не накрыло.
Темный ночной спортзал ужасал еще больше, чем пустые коридоры. Если там еще хоть какой-то свет проникал сквозь окна, то в спортзал, находившийся на цокольном этаже, в котором до кучи еще и были за каким-то чертом замазаны все подобия окон, не заглядывал ни единый лучик света. Тьма зала поглощала, слизывая углы и заставляя нервно оглядываться. Терялись очертания предметов, общий размер зала тоже забывался мгновенно, он словно становился огромной черной дырой, в которой только и была одна стена с дверью, да пол. И то неизвестно, сколько еще шагов можно было сделать вперед по этому полу, словно где-то в темноте он растворялся, исчезая.
А ведь Лиза знала, что выключатель находился в подсобке у физрука. А ключи от подсобки были только у самого хозяина этого дивного места, в котором всегда почему-то пахло сыростью и плесенью. Но девушка все-таки подергала ручку подсобки, предварительно дрожащими руками пошарив по стене. Та, конечно же, не поддалась.
— Мне плохо, — сглотнула она, оборачиваясь к литератору. — В-валентин?..
Внутри у девушки все замерло, натянувшись до предела и грозясь сорваться. Она совершенно не видела в темноте, однако девушка прекрасно ощущала, что литератора рядом не было. Она не чувствовала его присутствия.
Лиза закрыла рот руками, опрометчиво делая шаг в темноту. Затем еще два, буквально два шага. И все. Ее накрыло волной паники. Девушка обернулась, отступая назад, разыскивая стену. Однако той нигде не было. Она потерялась в чертовом спортзале. Не было ничего, она словно слепец искала хоть какую-то опору, тихо всхлипывая.
— Лиза!
Голос Валентина Анатольевича словно спасательный круг, дал девушке понять, что она не одна в этой пугающей темноте. Но где? Откуда он доносился? Учитывая аккустику спортзала, создавалось ощущение, что голос был сразу повсюду, и словно его не было одновременно нигде.
— Помогите! — вскрикнула Лиза, наугад бросаясь в темноту.
И она бы врезалась в стену, возможно, даже разбила бы себе нос, если бы в последнюю секунду литератор не сгреб ее в охапку, заставляя развернуться и вжимая себе в грудь.
— Успокойся, Лиза, все в порядке, — мягко прошептал он, позволяя девушке вцепиться в свою рубашку мертвой хваткой.
— Мне страшно, — проскулила старшеклассница. — Помогите, пожалуйста.
В данный конкретный момент ее не сильно заботило то, что она всем телом прижималась к своему учителю, так доверчиво льнула к нему. Он был единственной опорой в этой страшной, давящей, пугающей темноте, из-за которой в мозгу роились сотни самых страшных мыслей.
— Расслабься, — спокойно пробормотал Валентин Анатольевич, опуская руки на плечи девушки и не позволяя той отстраняться, боясь вновь потерять ее во мраке. — Твоя никтофобия совершенно нормальна. Воображение рисует тебе то, чего нет на самом деле. Это не страшно, успокойся, я рядом.
Он, кажется, говорил еще что-то. Такое невероятно милое и ласковое, словно они были близки, давно знакомы и вообще практически встречались. Девушка искала в учителе литературы такую нужную ей сейчас опору, маяк посреди моря страха. И ей, в общем, удалось его найти, пока она, жмурясь, боясь открыть глаза, утыкалась ему в грудь.
— П-простите. И спасибо, — пробормотала она, поднимая заплаканные глаза на учителя. — Я, наверное, глупо себя веду?
— Абсолютно нет, — он улыбнулся. — Чтобы не напрягаться, можешь пока перейти на «ты», серьезно. Разрешаю.
— Спасибо еще раз, — пискнула Лиза, отступая на шаг назад и вытирая невольно катившиеся по щекам слезы.
— Брось, это моя работа, присматривать за неувязками вроде тебя, — Валентин Анатольевич хохотнул, наблюдая за хмурым выражением лица девушки. — Пойдем на маты, хоть присядем. Поговорим о литературе.
***
Валентин Анатольевич, как выяснилось, сотовым телефоном вообще редко пользовался, а потому тот был безнадежно разряжен за ненадобностью. Однако сосущая темнота не помешала ему спокойно добраться до горы матов, сложенных в углу спортзала, достать несколько из них с общей стопки, и аккуратно сложить у стенки.
— Ну, на безрыбье, как говорится, — литератор хмыкнул, помогая Лизе присесть. — Удобно?
— Спасибо большое за вашу… твою заботу, — мягко улыбнулась девушка, устраиваясь на образовавшемся ложе. — Более чем.
Повисла неловкая тишина. Лиза не знала, стоило ли заговорить с учителем хоть о чем-то. Сон пропал, и не планировал возвращаться в ближайшее время. В груди неприятно кололо, но девушка списывала это на испуг и резко подскочивший уровень адреналина в крови.