- Гони ты его отсюда в пинки, - с трудом переводя дыхание, глядя в пол, полушепотом высказался советник, но тут раздался громовой голос Эбисса.
-Зангаста, а я всегда думал, что ты всего лишь советник.
Зангаста весь съежился и теперь из-за двери торчал только его нос.
- Тащи этого крестьянина сюда, - продолжал лорд, - я уже давно не развлекался. Если он сумеет меня развеселить, обещаю вам обоим награду.
- Да, мой лорд! - срывающимся голосом выкрикнул Зангаста, слегка высовываясь из-за двери, затем, переведя взгляд на начальника стражи, сделал страшные глаза и одними губами произнес: «Выполняй».
С лицом приговоренного к казни, начальник стражи отправился исполнять приказание.
Когда Бола, крестьянин из Свираги, что к востоку от замка Эбисса, вошел в приемную палату, тут уже собралась вся придворная челядь в надежде на развлечение, которое им обещал Эбисс. Нимало не стесняясь, Бола, едва кивнув головой лорду, взволнованно стал рассказывать о происходящих на востоке событиях.
-Среди Кроаша земли вздыбились и образовали огромный уродливый серый замок, и из недр его выходит Армия Тьмы, уничтожающая все на своем пути и высасывающая души из людей. И идет она нескончаемым потоком, и двери замка не закрываются, и туман идет перед армией и обращает всех в своих рабов и заставляет их идти вместе с ним и разрушать, все жечь... Леса горят, селения уже превратились в пепел.... А вы все здесь.... И эта армия идет сюда...
Крестьянина прервал громовой хохот Эбисса.
-Великолепный монолог! - Эй, скорее сюда писца, пусть запишет все! Я расскажу эту историю на празднике расцвета в Суводе, - и он снова захохотал. На лице крестьянина отразилась ярость, кулаки судорожно сжались, он с трудом сдерживал себя. Лорд, наконец, перестал смеяться и вытирал платком выступившие слезы. Придворные дамы, ожидавшие чего-то более интересного, чем эсхатологический рассказ мужика, вежливо хихикали.
-Мне понравился твой рассказ, - уже обращаясь к крестьянину, продолжал Эбисс, - я тебя награжу. Казначей, неси золото!
Здесь Бола уже не выдержал и, выхватив копье у хохочущего стражника, доведенный до бешенства неверием, швырнул его в лорда.
Улыбка исчезла с лица хозяина замка. Копье на глазах превратилось в пепел, рукава рубахи мужика вдруг удлинились и завязались в узел, обувь приросла к полу и немедленно пустила корни.
-Это уже плохая шутка!
Стражники, опомнившись, набросились на дико брыкающегося и извивающегося крестьянина, изрыгающего с пеной у рта проклятия в адрес своего лорда. Они скрутили его, но бестолково топтались по залу, не зная, что делать дальше. Придворные, впервые оказавшиеся свидетелями такой щекотливой ситуации и едва не лишившиеся своего предводителя никак не могли опомниться и привести свои манеры в соответствие с этикетом. Большинство стояло, замерев с открытыми ртами; две самые светские дамы догадались упасть в обморок, в то время пока их менее сообразительные подруги визжа, прятались за спинами своих кавалеров.
- Жалко тюрьмы у меня нету, - пробурчал себе под нос Эбисс и затем добавил, уже перекрывая голосом гам, поднявшийся в зале, - Суньте его пока в погреб, вечером поговорим еще!
Солдаты, наконец, потащили Бола прочь из палаты, а лорд, спохватившись, прокричал (чтобы услышал в своих покоях бездельник - советник)
-Да пошлите кого-нибудь в его деревню! Пускай завтра с утра за ним приезжают!
Советник, конечно, слышал слова Эбисса, но не мог оторваться от своего занятия (о котором мы умолчим), а потому решил отдать распоряжения немного позже. Эбисс же отослал всех придворных и теперь в одиночестве бродил по залу, создавая перед собою в воздухе замысловатые цветные узоры. Он никак не мог придумать событие, происшествие, которое могло бы так повлиять на крестьянина, что тот лишился рассудка, а без этого будет весьма трудно (да почти невозможно) вернуть его в нормальное состояние. Одни узоры постепенно растворялись, а рыцарь-маг Эбисс создавал другие. Это помогало ему думать. Но что-то потревожило мысли погружающегося в себя дегоса, что-то из реальности вторглось в его сознание. Это были доносящиеся из коридора, быстро приближающиеся шаги. Дверь распахнулась, в палату влетел офицер и преклонил колено.