Крылатые гербы Видевших – и Успевших, и Изначальных – присягали Гамилькарам как Избранникам богов, а не как дому-сеньору, чтобы сохранить честь. Многие из этих лордов были в числе заговорщиков, но волновало их не благородство, а то, насколько богатыми оказались Дарованные земли, что были окончательно отобраны у них после Марша Легиона и Пересмотра Пакта, когда-то закреплявшего их права в Колониях. Сила и мощь легиона, что оберегал мир на островах, тогда потрясли весь Деорус. Избранники бросили клич, и легионеры откликнулись.
Запутанную схему древних вассальных клятв гладиусом разрезали белые пергаменты Откликнувшихся, что заслужили статус знати, поддержав правящую династию. Отобранные у мятежников после Великого Марша земли раздали служакам из Морского и Земного легионов. Но частью клятвы легионеров была обязанность продолжать защищать Колонии от их ужасающих прежних хозяев. Триремы, мечи и щиты встречались на большинстве гербов, созданных одновременно, уникальности же им придавали девизы, написанные на полосах ткани, срезанных с плащей-пенул.
К массиву домов северного Деоруса сбоку прильнул сад из хризантем: господа Неардора помещали свои гербы и регалии в затейливый геометрический узор цветка, а не на щит. Пять Почтенных домов были связаны напрямую с королевским и управляли остальными неардо, длинные пергаменты перечисляли привилегии и вольности южных земель. Изящные цветы скрывали в своих лепестках корабли, мед, вино и боевые топоры-аизкоры, много топоров.
Ганнон шевелил губами, повторяя давно выученные уроки. Сознание заполнялось именами и титулами, пока они не начинали проноситься сами собой, освобождая разум, позволяя мыслить и рассуждать, наблюдая за потоком сведений со стороны. Позади раздалось легкое покашливание. Юноша настолько глубоко погрузился в транс, что посторонний звук напугал и оглушил его, словно гром посреди ночи.
Он обернулся и замер, рассматривая женщину, которая в свою очередь с интересом осматривала его, склонив голову набок. Невысокая, немного полная бледная дама с волосами цвета красного дерева, собранными в толстую косу, держала в руке изящный золотой кубок с вином и была одета в серое платье, расшитое серебряными звездами, и зеленую накидку с застежкой-волком…
— Надеюсь, я не помешала? — спросила королева ровно в тот момент, когда увидела осознание на лице юноши. — Вы заняты, конечно же…
«Все знают, что Избранница не может никому помешать, поэтому интонация такого вопроса должна быть немного наигранной, иначе это прозвучало бы фальшиво и неискренне, — мысленно отметил Ганнон, восхищаясь точностью ее манер. — Но, если позволить себе чуть больше, надменности было бы не избежать».
— Ваше Величество, — юноша низко поклонился, — Ваше присутствие честь для меня. Позвольте мне предст…
— Ганнон, асессор, — прервала его королева, — воспитанник Дубильни.
То, что Избранница знала имя слуги, не могло не польстить, но этим отличались многие аристократы поумнее. А вот знание того, каким недобрым словом поминали монастырский приют его воспитанники, было на самом деле поразительно.
— Да, Ваше Величество…
— Зовите меня госпожа, — бросила королева, повернувшись спиной к Ганнону и взмахнув рукой. Она прошла вдоль стола, ведя кончиками пальцев по отполированному дереву карты, внимательно осматривая владения, пока изгиб острова не заставил ее снова посмотреть в сторону юноши.
— Благодарю Вас, госпожа. Как… как я уже сказал, Ваше присутствие честь для меня, и весьма неожиданная, но, безусловно, приятная, — произнес Ганнон, тяжело подбирая слова.
— Да, я люблю прибывать в город чуть раньше процессии, чтобы посмотреть, как идут дела на самом деле.
— Это… очень мудро, госпожа.
— Бывает любопытно наблюдать за приготовлениями, за тем, как второпях заканчивают работы. К слову, вы не желаете закончить свою? — неожиданно строго спросила Избранница, глянув на руку Ганнона. Он опустил глаза и увидел черный жетон, все еще зажатый между пальцев.
— Конечно, прошу прощения. — Асессор поспешил к карте и замер перед двумя столбиками. Обвинить посланников в клевете или Откликнувшихся в том, что на их землях появилась яма? Он вспомнил, как обходил королевскую процессию за лигу на третий день пути. Юноша шел уже с грузом для Иннара. Посланники его обгоняли. Ганнон медленно опустил жетон на левую жердь. Он услышал недовольный выдох. Сердце подскочило. Избранница стояла, поджав нижнюю губу.