— И почему же? — она вновь обратилась к Боннару.
— Они обладают некоторыми, хм, силами, которые Ихарион в милости своей дает им для борьбы с врагом. Но их не сравнить с тем, что могут жрецы, именуемые Черными.
— Ахах! — Королева улыбнулась. — Слабее Черных жрецов, но, все же, не Белые, так что ли? — Женщина кивнула в сторону Прелата, чье покрасневшее лицо контрастировало с белизной его одеяния. — Каковы их права и привилегии?
— Я полагаю, здесь почтенный Прелат услужит вам лучше меня, — ответил Боннар.
Избранница перевела взгляд на второго жреца. Тот откашлялся и начал объяснять:
— Со времен хартии о Разделении, благодаря которой лорды вновь стали сами судить на своих владениях, хотя и не без нашей помощи, примат церкви в судебных делах остался только у Второго Круга и только в тех землях, что упомянул брат Боннар.
— То есть у него нет здесь власти?
— Пленник остается его собственностью, но, думаю, вы можете участвовать в разбирательстве. Я подыщу прецедент, но это очень редкий случай.
— Вы сможете участвовать от нашего имени?
— К сожалению, нет, Ваше Величество. Брат Круга сам решает, кто представляет духовенство, и это он сам.
— Нам нужен кто-то компетентный, но при этом мирянин, я правильно вас поняла?
Прелат кивнул и пожал плечами, насколько позволяло одеяние.
— Есть один талантливый юноша, он сейчас в замке, – вновь вступил в разговор служитель Вортана. — Его имя Ганнон.
— Кто он такой? — спросила королева, резко повернув голову и устремив взгляд на Боннара.
— Асессор Вашего Величества, — ответил монах, немного напуганный тоном вопроса.
— Асессор, по-вашему, сгодится для такой работы? — Прелат сложил руки на груди и покачал головой.
— Он был воспитанником приюта, Ваше Величество, — продолжил Боннар, не глядя на Прелата. — Один из самых талантливых ребят.
— Что еще вы о нем знаете? — вопрос Избранницы прозвучал неожиданно резко.
— Он начитан и любознателен. — Монах немного помедлил. — Юноша хорошо справляется с тем, за что берется… если уж решился. Право же, больше ничего не могу прибавить, простите.
Прелат смотрел на толстого монаха с легким презрением. Королева же в два быстрых шага приблизилась к Боннару и тепло улыбнулась. Она взяла пухлые пальцы жреца в свои, отчего тот вздрогнул, и проговорила:
— Вы хорошо разбираетесь в людях, брат Боннар. Теперь я его вспомнила, и у меня сложилось такое же впечатление об этом молодом человеке. Решено.
Глаза Боннара удивленно округлились, но через пару мгновений он успокоился и кивнул. Глядя на него, Избранница позволила себе короткий смешок. Быстро повернувшись, она обратилась к Прелату:
— А как продвигается то дело, о котором мы говорили в последний раз?
— Я… Ваше Величество, — Прелат был застигнут врасплох, — я все еще ищу соответствующий стих или прецедент. Как раз вчера мне принесли новые книги, с тех пор я без устали трудился. — Королева слушала его и кивала с легкой улыбкой. — Богохульства и оскорбления знати – это частые грехи, но, учитывая высочайший уровень запроса, — он поклонился, — я хочу исключить любые сомнения…
Речь советника прервал Боннар, не сдержавший смешка. Прелат вспыхнул и уставился на монаха, взгляд Избранницы также осуждал непочтительность, но было в нем и любопытство.
— Вы желаете что-то добавить? — строго спросила она Боннара.
— Как можно добавить что-то, не зная сути дела? Высочайшие запросы рассматривают только… — попытался было вмешаться советник.
— Помилуйте, Прелат, вам нужно тщательнее подбирать слуг или решать такие запросы быстрее, — осмелился заметить Боннар. — Весь замок знает об этом деле, и, должно быть, ваши покои уже доверху набиты книгами.
— Прошу ученых мужей простить меня, — прервала мужчин королева — в ее мягком голосе стальной струной засквозила угроза, — но могу ли я получить ответ на свой вопрос?
— Мои извинения, Ваше Величество. — Боннар низко, насколько позволял живот, поклонился и стал объяснять:
— Молхар – это не демон, а старо-Арватосское имя Молка – духа из Старого Слова, которого до сих пор поминают всуе простолюдины.
— Его именем иногда называют Небесную Вуаль? — спросила королева. Ее лик просветлел, она с любопытством слушала монаха. Красное же лицо Прелата постепенно становилось белым.
— Да, да, истинно так! — радостно закивал Боннар. — Именно поэтому такого демона и нет в книгах. Это герой сказок, который наказывает нечестных и негостеприимных людей, обычно обращая их в камень. — Монах развеселился, его страх отступил.