— Многих… из них посетили видения. — Тризар тряхнул головой. — Те, что наш гость так красочно описал. Полагаю, что не все его друзья согласны с их истинностью.
— Произошел раскол среди демонопоклонников?
— Это все, что вы услышите. Ступайте.
***
Дрова трещали в очаге. Как и всегда, в комнате Коула было нестерпимо жарко. На черном столе лежали открытые донесения. Старик изучал одно из них, держа в другой руке золотой кубок с темным – почти черным – вином. Обливаясь потом, Ганнон терпеливо ждал, пока хозяин закончит.
— Продолжай, Ганнон, — повелел асессору Коул. Его голос, тихий и хриплый, звучал так, как будто кто-то пытался докричаться изнутри легких, словно из пещеры.
— Больше, к сожалению, рассказывать не о чем, господин. Дознаватель настоял на моем уходе.
— Ясно. — Старик кивнул и поставил кубок на стол, жидкость колыхнулась, оставляя налет на стенках. — Твои выводы?
— Не могу судить, связано ли появление этого пленника со слухами о демонопоклонниках в рядах заговорщиков.
— Вполне возможно. Они ведут себя так, словно у них появилось нечто невиданное. Повторюсь, твои выводы? — Хозяин строго посмотрел на Ганнона, но все же дал подсказку: — Смотри не только на объект, но и по сторонам.
— Второй Круг знает о нас довольно много…
— Верно. — Коул поплотнее завернулся в плащ. — Но это вполне закономерно. В былые времена только церковь объединяла народы и дома, а Второй Круг во многом служил для нее тем же, чем мы – для Гамилькаров. — Старик откинулся в кресле и прикрыл глаза. — Где твое кольцо?
— В тайнике, в комнате. — Ганнон сжал левый кулак и опустил взгляд.
— Хорошо, хорошо, — тихо проговорил Коул, не открывая глаз. — Попроси своего друга поискать источники, в которых говорится про пепел, зеленую гору, ну и реки крови, конечно.
— Я сегодня же поручу Иннару просмотреть записи.
— Прекрасно. Брат-дознаватель хочет, чтобы мы тоже выискивали культистов, потому и рассказал нам, на что обращать внимание. Но теологические аспекты оставил своей привилегией. — Коул задумчиво постучал пальцами по столу. — Нет ничего необычного в том, чтобы использовать одних врагов против других. Что-то еще?
— Хм, да, у королевы скоро появится слуга. — Ганнон прикрыл глаза. — Отрок из дома Лизарис, Морской Легион, прямые вассалы Тхалассов, капитанов Сциллы. — Огоньки свечей, окружавших стол, вдруг колыхнулись. Коул поднял веки, протянул костлявую руку и провел пальцем по гладкому воску. — Лизарис, «Сквозь волны и шторма», — проговорил асессор вслух, пытаясь заглушить непрошенные мысли.
— Твое увлечение геральдикой похвально, но это все же лишняя деталь, — заметил Коул. — Он будет служить самой Избраннице, да? Неплохо. Молодец, что расширяешь нашу сеть. Подружись с этим молодым человеком. — Старик все еще с интересом осматривал свечу. — Что же касается еще одного твоего друга…
— Я… — Юноша часто задышал, вспомнив свой ночной поход в город, в горле пересохло. — Новые слуги в замке…
— Речь не о них, — резко осек Ганнона Коул. Старик повернулся к юноше и вперил в него свои черные, похожие на бездонные провалы, глаза. — Тут я доверяю Виннару. — Он положил старческую в венах ладонь на одно из донесений. — Речь о твоем будущем друге.
Акт 1. Глава 6 Священный город
Ганнон шел по дороге из бурого камня и повторял про себя детали задания, полученного от Коула. За тринадцать переходов заученная речь стала протекать в голове сама собой. Недовольные Видевшие и Слышавшие стали собираться чаще обычного, и недавно они все же убедили явиться на встречу наследника дома Слышавших, что прежде всегда им отказывал.
Асессор припомнил свою последнюю миссию в Арватосе. Тогда он выяснил, что лорд Корб собирается привлечь новый дом на свою сторону в тайне от Хестаса – главы заговора. Наследника этого дома и предстояло сыграть Ганнону.
Нужно было встретить его в столбовом постоялом дворе, где ему посоветовали переночевать за день до встречи. Юноша сжал кулак: железное кольцо на пальце неприятно гудело, как зуб, что вот-вот собирается заболеть, но перстень нельзя было использовать, не надев заранее. Точнее, это не получалось у него.
На фоне красного предзакатного неба тут и там чернели силуэты мельниц, никогда не прекращавших молоть зерно из колоний. Миновав окруженную высоким частоколом усадьбу Откликнувшихся, юноша, наконец, увидел вдалеке столб и направился в сторону трактира. Заросший мхом внизу, путевой столб был испещрен вырезанными непотребными картинками. Кто-то грамотный даже сумел написать чуть пониже засечки все, что он думал о великане-легионере, который ее оставил. «Дом Руббрум, девиз “Услышь поступь”, герб высокий воин», — машинально проговорил про себя Ганнон. Кольцо сдавило палец, боль кольнула виски.