В ответ на это жрец только закрыл глаза и громко выдохнул: с эдиктами он спорить не мог.
—…ну или четыре тана, как я и предлагал. В Белом Городе еще ждут приливной ветер… — продолжил легионер.
— И у вас еще осталось серебро, не всё курум?
— Найдется, святой отец.
— Селана велит нам быть смиренными, — со все еще закрытыми глазами проговорил жрец, подставив ладонь.
— А Гартола – благодарными, — произнес старый моряк и положил в протянутую руку четыре крупных зеленых кругляша с квадратными отверстиями в центре.
Священник взял монеты, повернулся и пошел в сторону дороги. Трое Откликнувшихся смотрели ему вслед. Жрец направился к своей повозке. Проходя мимо столба, он сплюнул, почти замарав основание. В этот раз к мечу потянулась уже рука отца. Впрочем, он быстро подавил вспышку гнева.
— Отец, это уже слишком! — воскликнул старший сын, которому хватило ума подождать до конца разговора. От злости молодой легионер аж раскраснелся. — Вы же слышали: он хотел назвать нас Кликой!
— Ты уже в кирасе, но за Посвящение твоего сына платить нам с матерью, так что не учи меня, — яростно прошептал отец. — И не кричи: нас могут услышать.
Ганнон, не показывавшийся из-за приоткрытой двери, одобрительно кивнул. Легионер же продолжал наставлять своих отпрысков:
— Мы получили, что хотели, а связываться с церковником из Арватоса опасно, даже тут.
— Белый жрец – не Черный, кровь течет... — тут пощечина досталась и старшему сыну. Он отошел, держась за щеку.
— Не поминай их всуе, никогда, слышишь?! Одно дело поглумиться над алчностью Белого, но богохульства я не потерплю. — Воин впервые за все время разговора по-настоящему вышел из себя. – Это основы мира!
— Я и не… — начал было оправдываться молодой человек, но, встретив разъяренный взгляд отца, покорно умолк. Старик вздохнул и позволил себе немного ссутулить плечи.
— Понял я, о чем ты говорил. За предложение пустить кровь Белому тебе бы еще отвесить, но он и правда чуть не оплевал столб, так что ты отделался одной.
Ганнон раскачался на одной ноге так, чтобы со стороны казалось, что он выходит из глубины комнаты, а не с порога.
—…в помощь тебе, хозяин – громко проговорил он, обернувшись, как будто прощаясь с трактирщиком. Трое Откликнувшихся резко повернулись в его сторону. Юноша изобразил смущение и испуг от неожиданного внимания, почтительно склонил голову и опустил глаза.
— Доброго дня, почтенные, — сказал Ганнон, глядя в землю и немного картавя на манер жителя Неардора, благо смуглая кожа и темные волосы позволяли сойти за путешественника из-за Гор. — Далеко ли отсюда до Тиарпора? — Как и жрец, он использовал старое имя торговой столицы.
Легионеры, застигнутые его выходом врасплох, немного расслабились. Отец все же смерил чужака подозрительным взглядом. Старший сын немного поежился от звука «р» в названии города. Слово взял любопытный младший:
— Доброго дня, господин! Ой, то есть почтенный. До города совсем недалеко: один столбовой переход, но он самый короткий, потому что первый, он не равен дневному переходу по самой дороге от первого до второго столба… — зачастил паренек. Старший брат заулыбался, а отец прикрыл глаза, взявшись двумя пальцами за переносицу.
— Книгочей наш хочет сказать, что за полдня дойдешь, — прервал он младшего сына. — Скажи, почтенный, ты посланник?
«Не верит, что я чужеземец. Решил, что донесу за яму на его участке дороги», — подумал Ганнон, поправляя тяжелую сумку. Вместо ответа он сделал шаг вперед и, прищурившись, посмотрел на застежку плаща.
— Дом Лизарис, «Сквозь волны и шторма», — быстро прочитал он вслух мелкие буквы. И будто невзначай поинтересовался: — Ваши земли у Каменной Реки? — Так иногда называли великую дорогу между двумя крупнейшими городами.
Старый воин, избавленный от подозрений, ответил чуть более мягким голосом:
— Да, несколько лиг Тропы Легионера между первым и вторым столбом. Как твое путешествие?
— Благодарю, почтенный, спокойное и ровное.
От своей повозки к ним возвращался жрец. Он, наконец, откопал в большом ворохе вещей на телеге принадлежности, нужные для обряда. Ганнон увидел, что внимание мужчин переключилось на священника, но не хотел выдавать, что слышал их разговор. Он продолжил смотреть на своих собеседников, изобразив легкое недоумение. Первым на него снова обратил внимание младший:
— Господин… почтенный, вы должны нас простить: тут наш, ну, мой племянник, сын брата, — он махнул рукой в его сторону, — ждет Посвящения, а это – тот священник, которого ждем мы.