Как бы не повернулась жизнь, он не отдаст свою жизнь даром… И кулон.
— Хорошо, — Киоши коротко поклонился. — Как я найду Танару?
— Он проинформирован, как ты выглядишь, и сам найдет тебя, — Виктор еще раз шумно затянулся и ожесточенно погасил сигару. — В свое время Танара задолжал мне услугу, и сейчас я решил воспользоваться ею. Он выполнит любой приказ, проводив тебя до Буредды, указывая путь и охраняя в дороге — Танара прекрасный воин и Ткач Синих. У подножия Буредды вы расстанетесь, и дальше ты продолжишь путь один, полагаясь только на свои силы, Властителя Путей и расположение Мокено.
Значит, мидзури Танара. Маг Синих и боец, ожидающий Киоши в чужом мире. Высокая фигура в пурпурном плаще, плетущая паутину заклятий на пути к Буредде.
Тоэх отогнал паскудные мысли. Тоэх не терзает себя лишними сомнениями. Тоэх встречает преграду и ломает ее, лишь по обломкам восстановив причины и следствия. Для начала он просто встретится с этим Танарой, и если что-то пойдет не так…
Сейчас же он не должен ничем выдать свои сомнения. Доверие, оказанное ему Виктором, должно быть оплачено.
— Не станем медлить. Полагаю, такой крепкий тоэх, как ты, в состоянии выдержать сразу два Портала за один день?
Виктор вышел на середину комнаты, погружаясь в объятия Нитей.
— Встань за моей спиной, — твердым голосом приказал он, и Киоши безропотно подчинился. — Постарайся не мешать, не разговаривать и даже не дышать. Я уже давно не создавал полных проходов.
Куратор ухватил три Синие, в изобилии парившие вокруг него. Встал, широко расставив ноги и попрочнее укрепившись на полу, развел руки, перекрещивая Нити. Бросил одну с правой руки, перехватывая свежую, и быстрым пассом скрутил прозрачные материи. В комнате родился ветер.
Молодой тоэх не двигался, как и было приказано. А Виктор продолжал сосредоточенно плести, подбрасывая и ловя узор, усложняющийся с каждой секундой. Узор, создавать который ему, казалось, помогали синхронность и гармония. Конта все быстрее манипулировал Нитями, то сводя, то разжимая руки, творя могучее заклинание со спокойствием и виртуозностью Ткача.
Киоши почувствовал, как из глубин разума, помимо его воли, поднимается подсознательный, древний страх перед расой мидзури — такой отличной от его родичей. Как становится не по себе, как возвращается неприязнь к безупречно умелым и столь же далеким существам. Юноша сердито отогнал недобрые мысли, стараясь даже ими не мешать работе чародея.
Вдруг Виктор отбросил созданный узор прочь. Тот, паря над полом, начал раскрываться, подобно цветку, зацепляясь лепестками за границы реальности, пытаясь открыть, расширить и замереть, прорвав пространство магией. Различимые даже человеческим глазом Нити заблестели в растворяющемся сигарном дыму.
Ветер, развевающий волосы, усилился и завыл, силясь распахнуть дверь.
По комнате пронесся треск крутящихся Нитей, а узор вдруг сжался, превращаясь в невзрачный шарик, стягивая, словно нарисованные на резине, стены комнаты. Буквально через миг по ушам прокатился мелодичный звон, и шар раскрылся в полотно Портала, небесно-синее, с краями, поблескивающими инеем.
Ветер стих.
Подобно плотному покрывалу, опустилась тишина. Лишь потрескивали снежинки, вея прохладой. Если Портал тоэхов горит пламенем, этот был готов рассыпаться льдом.
Виктор Конта повернулся к юноше. Заклинание, на которое Куратор почти не потратил сил, отняло бы у любого тоэха всю жизненную энергию на несколько переливов.
— Проход готов, можешь отправляться, — Виктор сцепил пальцы в ритуальном символе. — Киоши Мацусиро?
Тот повторил жест, склоняя голову.
— Я, Виктор Конта из рода Раконов, Куратор Новосибирска и прилегающих земель, отпускаю тебя из-под своей защиты. Иди с миром.
— Я, Киоши Мацусиро из клана Небесных Пловцов, выхожу из-под вашей защиты и бесконечно благодарю за помощь, оказанную мне, — Киоши низко поклонился, не расцепляя пальцев. — Спасибо, мастер Конта.
Разбив узоры пальцев, они крепко пожали друг другу руки.
В тишине огромного дома набатным колоколом раскатилась трель дверного звонка.
Киоши вздрогнул всем телом, мотнул головой и машинально шагнул к Порталу, обходя Куратора по широкой дуге. На пороге обернулся, взглянув в холодные глаза Виктора.
— Как я и полагал, они опоздали, — внезапно сказал тот. Сказал спокойно и негромко, словно рассуждал о недавно посещенном спектакле. — А теперь исчезни. Немедленно. Я сражался с искушением два долгих дня, но оно слишком велико, поверь. Вещица, висящая на твоей груди, слишком просто дает величие, ломая даже меня. Беги, пока не поздно, теперь над тобой нет моей защиты. Уходи, потому что слова ритуалов более не держат никого. Уходи, Киоши, не искушай судьбу.