Животные спешили, чувствуя нетерпение всадников, и Киоши успел подумать, что если бы подобные скакуны появились у них еще в деревне у Портала, то дорога сократилась бы на две трети. Пожалуй, на таком коне можно было бы попробовать даже пересечь Дремлющий Поток…
— Ты должен знать, Танара…
Киоши поравнялся с конем следопыта. Говорить было непросто, но бой в храме требовал объяснений… Мидзури молчал, упорно разглядывая проносящуюся мимо дорогу, а татуировки на его щеках начали пульсировать.
— Речь идет о приближающейся войне. О войне между мирами…
Тот не поднимал глаз, еще ниже пригибаясь к шее коня. Губы проводника оставались плотно сжаты.
— Они ищут меня не потому, что я нарушил законы вашего правителя… Меня ищут, потому что это связано с войной… — свободной рукой тоэх придерживал на груди амулет.
— Тебе необходимо как можно скорее покинуть Мидзури… — наконец ответил Танара, по-прежнему не глядя по сторонам, и снова замолчал.
Скакуны без устали мчали всадников по подножью великой горы. Время и ветер свистели в ушах, а остаток пути стремительно оставался за спиной. Пронзая леса, они буквально летели вперед, и вскоре дорога пошла вверх еще круче, чем прежде.
Когда кони вынесли их к предгорью Буредды, Танара резко натянул поводья и поднял коня на дыбы, а Киоши от неожиданности едва не кувыркнулся через переднюю луку. Вокруг взмыленных скакунов оседало облако пыли, и сквозь рассеивающийся седой туман тоэху во всей своей горделивой красе представала Вечная Гора — с серпантинами овивавших ее стан дорог, причудливыми башнями скал и многочисленными ярусами, балконами, нависавшими над бездной.
Киоши показалось, что с момента их бегства из заброшенного храма время скомкалось, потеряв даже намек на упорядоченность — все стало стремительным, резким, рваным. Вот и Танара, не утруждая себя долгими разговорами, поворачивал коня обратно…
— Я выполнил обещание, данное Виктору, — его зверь гарцевал на месте, пританцовывая в пыльном фонтане. — Однако хочу знать, не желаешь ли ты, чтобы я пошел с тобой еще выше?..
Проводник до сих пор старался не встречаться взглядом со своим подопечным, а рисунки на его щеках стали фиолетовыми. Стараясь успокоить коня, он похлопал зверя по шее, выпрямляясь в седле. Грозовые облака за его спиной создавали зловещий темный фон, и юноша поежился.
— Конечно, я был бы рад…
Киоши не знал, как себя вести, вновь ощущая смущение — конечно, он понимал, что отныне следопыт пребывает в опасности, открыто схлестнувшись с представителями закона. Но в тоже время совершенно не чувствовал своей вины — ведь он-то знал, что законники хосадаку приходили совсем с другой, чем объяснили, целью… Но как донести это до проводника? Как поделиться страхами?
Танара глубоко и медленно вздохнул, проведя пальцем по щеке.
— Тогда не будем медлить, — он повернул коня, снова вскидывая животное на дыбы и готовясь сдавить бока.
— Подожди… — тоэх успел вскинуть руку, прислушиваясь к оставшемуся за спиной лесу. — Я могу посмотреть…
Птица была небольшой. Кажется, зеленого цвета, с коротким клювом. Ей было страшно, надвигалась гроза, и она торопилась в гнездо. Но что-то заставило ее чуть свернуть с курса, заставило снизиться…
Вот заброшенный храм. Птица скользнула вниз, внутрь сквозь пролом в крыше. Ветер бросился в лицо, а круглый глаз в постоянном движении тревожно осматривал внутренности заброшенного здания.
Та же картина — разбросанные тела, кровавые разводы и дорожки, но… Вот Борис, он стоит в обваленном дверном проеме, глядя на массив Буредды, сквозняк шевелит его плащ…
Йомо сидит, прислонившись к постаменту центральной статуи, обхватив плечи руками. Его лицо залито кровью, бич валяется рядом — воин все-таки жив, но постанывает, крупно дрожа и скрежеща зубами.
Аано лежит рядом с ним, он бледен, но руки без остановки ткут заклинание — фехтовальщик пытается остановить толчками вытекающую из раны жизнь. Остальные находятся там, где и лежали… Борис протяжно свистит, и от опушки через аллею к нему рысят два черных коня. Старший ловчий оборачивается, что-то говорит своим воинам…
Птица освобождается, испуганно бросаясь обратно в пролом крыши…
Все померкло, а крохотная птичка метнулась из-под купола в спасительную чащу леса.
Киоши быстро-быстро заморгал и потер глаза, восстанавливая равновесие.
— Йомо и мечник живы, — прорычал он, тоже разворачивая коня к Буредде. — Но, судя по виду, не представляют угрозы. Мы серьезно ранили их…