– На нашей земле при желании они вполне способны меня, – провел ребром ладони по горлу, а потом добавил: – Или в плен взять.
– А вот сомневаюсь я в этом! – рассмеялась императрица. – Насколько знаю, даже политические – и те не желают браться за поимку твоей персоны! У тебя двойная, а то и тройная охрана, а в другой стране все будет совершенно наоборот.
– Что за тройная охрана? – удивленно спросил, не поняв, откуда взялась третья сила.
– Имперские службы, воровские люди и обычный народ, – улыбнулась Ольга. – Ты бы поспрашивал, что о твоей больнице говорят и какие ей оды в газетах пишут. Заметь, во всех, в том числе и тех, что зовутся сплетницами!
– Не придавал значения, – потер я переносицу, стараясь отогнать мысль о папиросине. Курить захотел, но при императрице смолить без разрешения не принято, а спрашивать дозволения не хочу.
– Зря, – пожала плечами Ольга. – Ты же со своей странной оплатой за услуги в народе сыскал славу, а в особенности – что не отказываешь никому в лечении. И не для виду, а колешь, если требуется, дорогие препараты. Правда, – хихикнула она, – есть и обиженные. Догадываешься, о чем это я?
К чему-то она подводит, но гадать не стал, ответил, что не понимаю, и, как и следовало ожидать, последовал выпад:
– Есть у тебя один порошок, который ты не желаешь всем страждущим продавать. Потенция мужская, так вроде называется! В связи с этим и обидки на тебя таят, говорят, что сам-то им пользуешься и уже половину в своей больнице объездил, да смазливых пациенток не пропускаешь!
– Господь с вами! Поклеп! Как есть поклеп! – расхохотался я. – Какая, к чертям, половина?! Все сто процентов мои! Вам ли не знать?!
– Ой, да знаю я, – махнула рукой Ольга, прищурилась и выдала: – Всего-то один раз его принял, и то не зная последствий. Правда, на компаньоне отыгрался!
Показала полную осведомленность, сведения из узкого круга, и… ничего, смысла их опровергать никакого. Правда, с этими шутливыми упреками, в том числе и любопытством, что происходит с мужским организмом, лед между нами растаял, и Ольга даже попросила для себя пару порций, для, как она выразилась, «наказания пары наглецов, чтобы отбить охоту руки распускать». Пообещал ей передать посылку через ротмистра, а потом вернулся к вопросу посещения Германии. С великим трудом, но смог выбить высочайшее дозволение, правда, с определенными уступками с моей стороны. Мне дают дипломатический паспорт, статус помощника посла и советника по медицинским вопросам в Берлинском посольстве. Со мной едет охрана (ротмистр Ларионов за это головой отвечает), посещать злачные места запрещается, заводить интрижки с немками также под запретом. Срок на все про все – десять дней, и тот удалось выбить после переговоров, что трое суток слишком мало. Так вот и оказался я в поезде, идущем в Берлин. Отбросив воспоминания, поднялся и отправился в вагон-ресторан: перекусить и правда не помешает.
Проходя мимо столиков, застыл столбом, заметив, что один человек демонстративно отвернулся к окну и за секунду до этого поднял воротник дорогого пиджака, а со стола взял шляпу и на голову себе водрузил.
– Не может быть! – пораженно воскликнул я.
Глава 1
Поезд Москва – Берлин
Вот какого хрена он тут забыл? И главное, делает вид, что меня не видит и знать не знает. В ресторане посетителей мало, на мою заминку никто внимания не обращает, я же пытаюсь сообразить, как поступить. Сесть за столик и начать выяснять отношения? Гм, ну, это громко сказано, но узнать, что и как, следует. Однако если он делает вид, что со мной не знаком, то надо подыграть.
– Жду в своем купе, – чуть слышно проговорил я и, дождавшись утвердительного кивка от прячущего лицо, продолжил путь.
Сел, правда, за следующий столик и взял папку с меню. Да, кормят тут не хуже, чем в элитном ресторане столицы, но цены намного выше. С собой у меня наличных не так и много, но на счету лежит круглая сумма денег, не бог весть какая, всего сто тысяч, однако для моей задумки ее должно хватить с лихвой. По прикидкам, на переезд ученого понадобится немного средств, а вот выкупить и переправить его установку – влетит в копеечку. Да и заинтересовать Вильгельма придется – надеюсь, ему любопытны лаборатории и карт-бланш на изучение техники. Портейг мне с собой еще несколько писем выдал к профессорам Мюнхенского университета, где заведует кафедрой физики Рентген. Да, в связи с научной должностью последнего и есть у меня опасения, что он не захочет отправляться в Россию и предпочтет иметь синицу в руках. Если уж честно, то на его месте я никуда бы не дергался.