Шен выглянула в просвет между тучами.
Струи дождя протянулись между землей и небом в желтых кругах уличных фонарей.
Экипаж доставил путников к Мосту.
Носильщики выволокли из багажного отделения сундук и замерли молчаливыми статуями, ожидая дальнейших распоряжений. Человек в капюшоне спустился с подножки прямо в мутный поток, несущийся к решетке водостока. Это хозяина сундука ничуть не озаботило. Расплатившись с кучером, человек вытянул руку в направлении узкой каменной лестницы.
Головорезы оценили предстоящий подъем.
Лестница прилепилась к Мосту справа — она была узкой, крутой и защищенной каменным парапетом. Еще дальше чернело хаотичное нагромождение островерхих крыш, дымоходов, выдающихся в пропасть эркеров и балкончиков. Кое-где светились окна, но это было ничто в сравнении с иллюминацией дворца кормчего. Дворец венчал собой перевернутый скалистый уступ — спираль огоньков, бросающих вызов шторму. Чуть ниже горели одинокие светлячки, обозначающие дома обитателей пристенного квартала.
Человек приблизился к краю бездны.
Под ногами клубилась мгла, неотличимая от той, что окутала город. В такую погоду даже браннеры не отчаливали.
Небеса потряс громовой раскат.
4
Гостиница была совсем крохотной.
Три комнаты и каморка ночного портье. Приезжие торговцы останавливались в Ветре — там безопаснее. Гости кормчего швартовались прямо к замковым мачтам. А в безымянной гостинице, единственной на Мосту, селились разные проходимцы и беглые каторжники. Портье был стариком, повидавшим много зла на своем веку. Но то, что случилось в начале зимы, выходило за грани его понимания.
Он сдал номер молчаливому постояльцу.
Пара здоровяков втащила в мансарду громоздкий сундук и растворилась в темноте. Больше портье их не видел. Гость, не называя себя и не здороваясь, положил на конторку золотой империал. Из-под капюшона сверкнули фиолетовые глаза.
Дверь за спиной незнакомца захлопнулась.
Щелчок провернувшегося в скважине ключа.
5
Человек приближается к сундуку и некоторое время рассматривает его, словно пребывая в нерешительности. Затем подходит, опускается на одно колено и проводит рукой по выпуклой крышке. Пальцы ощущают шероховатость отполированной временем древесины, пробегаются по четырем печатям с древними символами, выгравированными десятки поколений назад.
В действиях постояльца — колебания.
Краткосрочная слабость.
Человек в капюшоне начинает что-то нашептывать на языке, который в Преддверье никто прежде не слышал. Печати оживают. Вначале мертвенное голубоватое свечение разливается по ложбинкам символов, затем по поверхности сундука проходит волна вибрации.
Печати трескаются, рассыпаются в пыль.
Крышка откидывается.
Из недр сундука выползает нечто. Тонкая полупрозрачная струйка то ли дыма, то ли желеобразной субстанции.
Человек отступает подальше.
Струйка ползет к обшарпанному умывальнику, лениво поднимается вверх, по коричневой дверце и ныряет в сток.
Поза человека в капюшоне не меняется.
6
Вещник Умберт прибыл на Вертерис и тут же отправился в Гильдию Магов, чтобы не терять времени даром. Браннеры ползали над континентом слишком медленно, а вещник спешил. Если ситуация в письме изложена без прикрас, каждая секунда была дорога.
Вертерис произвел на него впечатление. Подземный пищевод извивался в недрах исполинской воронки, а сфинктеры Дверей выбрасывали звездных странников, подобных Умберту. По хорошо освещенным тоннелям катились повозки и дилижансы, грохотали и лязгали паровые экипажи, топали неописуемые грузные создания, прибывшие лишь с одной целью — торговать. Многие путники даже не были гуманоидами. Вещник жался к закругленной стене тоннеля, чтобы его ненароком не сбил пыхтящий монстр, из труб которого вырывались клубы едкой дряни.
Гильдия Магов располагалась на одном из средних витков. Похоже, местных кудесников не особо волновал морской ландшафт, простиравшийся по ту сторону воронки. Ничего удивительного — местные умельцы без всяких артефактов творили любые иллюзии.
Открытие портала на Мост Дождя и Ветра стоило бешеных денег. Даже при переводе облачных тугриков в земные талеры цифры впечатляли. К счастью, платил не Умберт. Сумма, затребованная Гильдией, списалась со счета в отделении Трордорского банка. Счет принадлежал кормчему Дункану.
И вот он стоит у резной двери Гильдии.