Так вот оно что… Случайность, нелепая случайность, ставшая очередным ходом в нескончаемой борьбе Цитаделей Порядка и Хаоса — ровесниц Мироздания. И случайность, и ключ — в нём самом.
— Почему? — спросил Альен, думая о дивных голосах созданий из сна, их мудрости и власти. О том, как даже ему — впервые в жизни — мнилось, что таким сладко было бы подчиниться. — Почему вы боретесь против?
— Потому, — гордо сказал боуги, — что мы не рабы.
Ответить на это было, пожалуй, нечего. У Альена остались ещё десятки вопросов к остроухому карлику — всё происходящее вообще с трудом укладывалось в голове, — но Бадвагур, подковыляв, многозначительно пихнул его локтём в бедро.
— А что именно Вы предлагаете? — кашлянув, вежливо спросил резчик.
Жёлтые глаза полыхнули весельем; вместо сапог на ногах у боуги появились зелёные башмаки.
— Ну, господин агх… Чтобы пересечь океан, нужен корабль. Особый корабль.
ГЛАВА III
— Как Вам кажется, милорд, он может поправиться?
Лорд Заэру редко не знал, что сказать, но сейчас был именно такой момент. Он взглянул на госпожу Мейго, застывшую в дверном проёме с заломленными руками. Она так сильно похудела, что теперь эти руки казались почти девичьими — вот только красоты не прибавляли. Казалось, будто вся плоть сошла со светловолосой женщины, принесённая в жертву четверым богам. Голубые глаза покраснели от слёз.
— Я надеюсь, — сказал лорд, стараясь, чтобы голос не звучал виновато. Он знал, что не причастен к болезни Вилтора — но ощущал свою ответственность в большем масштабе, и это лишало даже старческого короткого сна. Неведомая болезнь проникла в его город, расползается по его стране, теперь вот выкашивает его людей — а он не сообразил вовремя и не знает, как этому помешать… — Правда, очень надеюсь.
Госпожа Мейго кивнула и шмыгнула носом, снова готовая разразиться рыданиями. Лорд мысленно взмолился Льер и Дарекре, чтобы этого не случилось: он легко выносил многое, но не женские слёзы… «Ты — наследник своих земель, Дагал, — когда-то учил его отец, — и должен быть большим рыцарем, чем сами рыцари. Не допускай возле себя свободного разбойника, обиженного нищего, плачущей женщины».
Лорд Заэру вздохнул. Отец умер, когда ему и двадцати не исполнилось. С тех далёких пор он в общем-то разобрался с нищими и разбойниками, а вот женщины по-прежнему составляли проблему.
— Я отправил целителей в рейды по заражённым кварталам. К вам тоже скоро зайдут с проверкой… Энтор закрыт на карантин. Зерно теперь будут выдавать из дворцовых запасов, — лорд говорил, ненавидя лицемерную бодрость в своём голосе. Он прекрасно знал, что Немочь уже проникла в предместья и некоторые замки, что одноглазых чёрных тварей видели и в Заэру…
Но госпожа Мейго робко, с надеждой улыбнулась — ради этой улыбки стоило расписать свои достижения. Лорду Заэру всегда нравилась эта семья, и горько было не чувствовать в их доме тёплого хлебного запаха, не видеть вечных кружек с молоком…
А ещё — смотреть на Вилтора, который застыл на кровати бледным, тяжело дышащим изваянием. Он не приходил в сознание несколько дней. На пухлых прежде, а теперь ввалившихся щеках играл воспалённый румянец; прядки волос слиплись от пота на низком лбу. Госпожа Мейго на цыпочках приблизилась и заботливым жестом раздвинула их — осторожно, словно касаясь хрупкой вазы. Отжала тряпочку в стоявшем у кровати тазу, протёрла Вилтору лицо…
Лорд Дагал вспомнил, как она в минуты гнева бросалась в сына мукой, как огненно — на всю улицу — они ссорились… Как ещё мальчишкой ревущий от обиды Вилтор прибегал жаловаться к знатному другу семьи.
Нет, находиться здесь дальше решительно невозможно.
Лорд встал, чуть не задев макушкой низкий потолок. Развязал кошелёк на поясе и отсчитал несколько золотых. Услышав звон монет, госпожа Мейго испуганно оторвалась от сына.
— Нет, милорд, бросьте, прошу Вас!.. Мы ничего не…
— Берите, — прервал лорд и наклонился, вкладывая деньги ей в ладонь. — Вам понадобятся… Считайте, что на лекарства.
— Но ведь нет лекарств, — госпожа Мейго улыбнулась; губы у неё дрожали. — Я знаю, что никто ещё не выздоравливал… Лекари говорят: чем больше чёрных точек, тем ближе конец.