Много раз он взывал к силам Хаоса, дремавшим внутри, избравшим его Повелителем, — но они своевольно молчали. Альен проверял простые и сложные заклятия, чертил комбинации из магических символов… Результат оставался прежним: его Дар никуда не делся, но тени Хаоса не желали приходить. Внутри на их месте зияла дыра — так, будто его освободили от безобразной ноши; ещё более унизительно было осознавать, что это не так.
От бессилия Альену хотелось что-нибудь ломать и расцарапывать. Нищий, который не может даже заработать своим уродством. Возможно, Сен-Ти-Йи была права, когда привела его к Наместнику Рюя? Возможно, он и есть шут, а не Повелитель-чего-угодно?…
На пике ночной духоты Бадвагур всё-таки стал клевать носом, но долго сопротивлялся. Некоторое время Альен понаблюдал, как он встряхивает опухшей головой, пробуждаясь от собственного храпа, а потом не выдержал — подошёл и легко положил ладонь ему на макушку.
— Спи, — шепнул он, мысленно начертав на груди агха знак покоя. — Спи, друг мой. Тебе нужно набраться сил.
Бадвагур пробормотал что-то нечленораздельное о своей Кетхе и ожерелье с аквамарином, счастливо почмокал губами и захрапел громко и раскатисто. Альен пожелал ему добрых снов.
Наверху снова послышался шум шагов и голоса — кто-то то ли тревожился, то ли вступил в перебранку. С помощью Дара Альен напряг слух, и слова миншийской речи долетели до него сквозь доски потолка:
— Отчего крики? Старик велел не шуметь, в доме король!..
— Сам тогда тащи его, Тюр-Ша! Я чуть душу Прародителю не отдал, когда увидел, — кто-то запыхтел, а потом раздался шаркающий звук — как если бы по полу волокли что-то большое. Собеседник тихо вскрикнул.
— О моя злосчастная мать и отец мой!.. Этот новенький с Рюя, Ван-Дир-Го?! Что у него с шеей?…
— Петля натёрла, разве не видишь? — огрызнулся другой раб. — Я нашёл его в петле на кухне… Он и похолодел уже.
— Бывает же такое… — рассудительно протянул третий голос — совсем тонкий, мальчишеский. — И дня не прослужил, как повесился. Интересно, что у него случилось?
— Да чему там случаться — сразу видно было, что тронутый… Ну, хватай за ноги! Нам всем конец, если Ар-Ларах наткнётся в доме на мертвеца. Особенно когда к нему от племянника приехал сам Миаль.
После упоминания Сына Солнца все трое благоговейно умолкли. Альен ослабил заклятие и прижал пальцы к пульсирующему болью лбу. Значит, Ван-Дир-Го уже сам себя наказал… Что ж, так тому и быть.
«Я вызываю тебя на бой, Сен-Ти-Йи, или как там твоё подлинное имя. Я требую поединка!»
Все свои силы Альен вложил в единственный призыв, который прозвучал бы как крик для любого, обладающего Даром. Но Сен-Ти-Йи не ответила. Он лишь почувствовал невесомое движение её разума — будто кто-то, размышляя, склонил голову набок.
«Я, Альен Тоури, вызываю тебя на поединок — как волшебник волшебницу. Ты не получишь жизнь Бадвагура. Право на поединок есть всегда».
На этот раз он получил отклик — насмешливый и негромкий, но уже без дребезжащих ноток старости.
Ты напоминаешь мне об этом или себя пытаешься убедить, Альен Тоури?
«Ни то, ни другое! — разозлился Альен. До рассвета осталось всего ничего — не место и не время сейчас для её проницательности. — Хватит играть в загадки. Такое право у меня действительно есть, и я бросаю тебе вызов. Назначай, где и как мы сразимся».
Это древнее право, — мелодично прошелестела Сен-Ти-Йи, и Альен услышал, как где-то в доме зашуршала циновка под высохшим телом. — Но не менее древнее право — отклонить вызов. Я не буду сражаться с тобой, Альен Тоури. Я хочу сохранить жизнь Повелителю Хаоса, а он не выдержит боя с бессмертной.
«Сейчас ты в смертном теле».
Моё тело нас не уравнивает. Показаться тебе в истинном облике, чтобы ты мне поверил?…
Тяжело дыша, Альен оглянулся на спящего Бадвагура. Снял один из своих перстней-амулетов — самый сильный, зачарованный в Меи-Зеешни, зеркальном доме в сердце Долины Отражений, — и положил агху на грудь.
«Покажись. Но имей в виду, что ты не тронешь его. Бадвагур, сын Котра, внук Бадвагура из клана Эшинских копей — под моей защитой».
Мягкий и сияющий холод охватил Альена изнутри — будто его перетащили в морозный северный день из миншийской ночи. Сознание Сен-Ти-Йи разрасталось и ширилось, окутывая его древней Силой, искушая погружением в неё. Она была вокруг, повсюду, она искрилась и манила; очень скоро он позабыл, где находится.
Я не трону Бадвагура, сына Котра, если он сам не пожелает. В противном случае никто не сможет ему помешать, и ты сам знаешь это… Выкуп, Альен Тоури. Жизнь за жизнь, кровь за кровь.