— Я не…
Её прервал диковатый звук издалека — крик, чуть похожий на конское ржание. Особый сигнал, которым кентавры созывают садалак для обсуждения чего-то важного или совместной работы. От Турия она слышала его второй раз — и теперь он пришёлся очень кстати.
— Летим, — сказала Тааль, расправляя крылья. — Турий что-то нашёл.
— Надеюсь, не сроки следующего затмения, — проворчала Гаудрун.
Кентавр стоял уже не на поляне — небольшом голом островке посреди зарослей, — где они оставили его, а немного восточнее. Тааль в полёте разглядела его серую спину — точно пятно возле сплетения крупных корней, приподнявших изнутри землю.
— Доброго дня вам, Тааль-Шийи и Гаудрун-Олгли, — негромко сказал Турий, заметив их. — У меня добрые вести.
Тааль улыбнулась, привычно устраиваясь у кентавра на плече. Гаудрун закатила глаза:
— А ты по-прежнему говоришь древними фразами, хуже старой Куари… И какая ещё Олгли?
— «Воительница», — невозмутимо ответил Турий и красноречиво дотронулся до колчана за спиной. — Думаешь, я не вижу, как жадно ты поглядываешь на мои стрелы?
Гаудрун слегка покраснела и не ответила. Тааль посмотрела на Турия осуждающе: тэверли уже причинили Гаудрун столько зла, что не стоило упрекать её в этом. «Только бы руки вместо крыльев, руки как у коняг!» — бормотала она иногда во сне, а по утрам Тааль делала вид, что не слышит.
Но прозвище, надо признать, ей шло.
— Так какие же это вести? — поторопила Тааль. Ей не терпелось двигаться дальше.
Турий кивнул на землю.
— Видишь тропу? — тропинка у него под копытами была совершенно обычной — они встретили немало таких в этом лесу: протоптаны зверями и кентаврами, а может, ещё кем-нибудь, кто прячется от любопытных глаз. Узкая и извилистая, она терялась то во мху, то в траве и скоро пряталась в зарослях. — Вот дорога, которую я искал. Она начинается здесь.
— Дорога Драконов? — в один голос спросили Гаудрун и Тааль: первая — недоверчиво, вторая — восхищённо. О Дороге Драконов — легендарной, в незапамятные времена проложенной тэверли — Турий мог говорить не умолкая. Она соединяла север материка с югом и Пустыней Смерти. «И именно сейчас по ней, возможно, везут пленных майтэ», — грустно подумала Тааль, отодвигая другую мысль: по ней идут, наверное, и войска тех, кого тэверли завлекли себе в союзники. Идут, чтобы увидеть их триумф, когда Врата Хаоса раскроются.
И чего же они ждут, чтобы раскрыться?…
— Точно, — кентавр кивнул — явно польщённый тем, что его слушали. — По ней мы и шли в прошлый раз, когда услышали зов тауриллиан.
— Совсем не похоже, — сказала Гаудрун, сверля взглядом невзрачную тропку. — Ты расписывал её как что-то грандиозное…
— Так и будет, — кивнул Турий, — но южнее, когда лес закончится. Нам ещё долго идти.
— Кому идти, а кому лететь, — усмехнулась Гаудрун. Она считала, что Турий замедляет их, и не упускала случая ему об этом напомнить.
Кентавр с тоской в глазах склонил светловолосую голову.
— Без проводника мы давно сбились бы с пути или погибли, — твёрдо сказала Тааль. С рассеянной благодарностью Турий погладил ей перья.
— Ты права, Шийи. Придётся вам потерпеть бескрылого… А ещё вы бы не выжили без защиты — я ведь выбираю для вас безопасные места. В этих краях столько сторонников тауриллиан, что и представить трудно, — он указал на гладкие тёмные камушки, видневшиеся под папоротником у корней и, шагнув вперёд, брезгливо тронул копытом один из них. Дрогнув, камушек немедленно оброс членистыми лапками и выбросил жало. Тааль испуганно обхватила когтями плечо Турия, чтобы он скорее отошёл.
— Каменные скорпионы, — пробормотала она. — Так далеко в лесах… Совсем рядом с Великой Рекой.
— А южнее их ещё больше — целые колонии, — сказал Турий, покосившись на присмиревшую Гаудрун. — Это знак, что мы на верном пути.
«Хнакка», — вдруг явственно расслышала Тааль откуда-то снизу. Горячим шёпотом, полным злобы и раскалённого песка. «Хнакка, Хнакка, Хнакка».
Скорпион, клацнув жвалами, вновь съёжился и обратился в камень. Но Тааль успела понять, что слышала его голос — как бы нелепо это ни звучало. «Что же со мной происходит?…»
И что такое «Хнакка» — имя какого-нибудь пустынного атури? Ругательство на скорпионьем языке? У Тааль голова шла кругом.
Турий двинулся вперёд по обнаруженной тропе, а Гаудрун, бесшумно вспорхнув, полетела поодаль. Тааль всё сидела на плече у кентавра, размышляя. Лучше, конечно, поделиться с ним своими опасениями, но позже, не при Гаудрун. Та или испугается, или поднимет её на смех — а неизвестно, что из этого хуже.