Гадость.
А ведь рыжий боуги, похоже, всерьёз считает его надеждой Обетованного — а возможно, и всего Мироздания. Альен вспомнил жёлтые глаза, подвижные острые ушки и ощутил слабый укол тоски по неведомому. Магия, сильнейшая магия в каждом шаге этого существа, в его крови и дыхании — и магия эта так тщательно замаскирована, что сокрылась даже от него. Где-то там, за океаном, лежит земля, где чудо — норма. Та, куда стремился Фиенни.
Совсем скоро он попадёт туда. И там, наверное, умрёт. В потоках волшебства — купаясь в его мерцании, под чужим небом с чужими звёздами. И его тело истлеет где-нибудь на границе пустыни и моря — синего, с шипением лижущего песок. Альен думал об этом почему-то без всякого страха, без рисовки или нарочитой жертвенности. Он закроет разрыв, чего бы это ни стоило, но тауриллиан будут сопротивляться. Альен не знал о них почти ничего — и достаточно, чтобы не переоценивать свои силы.
Я скоро умру.
«Ну и что? Я ничего не чувствую».
Каков ответ на эту задачку, Фиенни?…
— Нашёл!.. — объявил Бадвагур, выбираясь из-под кровати. Голоса тем временем приблизились — судя по интонациям, Зелёная Шляпа кого-то увещевал. «Кто-нибудь из тех торговцев вчера напился и буянит, наверное», — брезгливо подумал Альен.
— Наконец-то. Отправляемся?
Бадвагур с радостно-умиротворённым видом сдул пыль с резца — тонкого, из прочнейшей гномьей стали — и убрал его в карман.
— На днях я начал новую работу, — объяснил он в ответ на молчаливый вопрос. — Вот он скоро и понадобится. Потом покажу, если хочешь.
Ясно теперь, откуда это хорошее настроение… Даже знакомство с единственным в Обетованном боуги, казалось, не нарушило душевного равновесия агха. Альен только головой покачал.
— Не раньше, чем будем на корабле… Проклятье, да что там за шум?
По лестнице с топотом взлетел мальчишка-дорелиец, Ривэн; пояснений, собственно, больше не требовалось. Растрёпанный, в чём-то мятом, дрожащий и красный от холода, он перевёл дыхание и неловко поклонился. От заснеженных сапог растекалась лужа.
Следом за ним поднялся и Зелёная Шляпа. Он принял подлинный облик — юркого, вертлявого остроухого человечка в кафтанчике с золотым шитьём. А может, просто снял морок специально для Альена. Боуги виновато пожал плечами — мол, простите, не смог удержать, — но в раскосых жёлтых глазах резвилась бесноватая хитрость.
— Милорд, — выдохнул Ривэн, утирая рукавом сопливый нос. — То есть, господин… Волшебник. Господин Альен. Вы уезжаете? Уже сегодня? Вы обещали, что поговорите со мной…
Расстояние между ними было приличным, но и отсюда Альен чувствовал, как от него разит перегаром. Он, конечно, напоил мальчишку сам, однако это не отменяло отвращение перед пьянством.
— Боюсь, у нас нет времени. Да, мы уезжаем сегодня.
Лицо Ривэна из пунцового стало белым, как мел, а потом сероватым. Он схватился за стену. Боуги выжидательно замер за его плечом; Бадвагур с любопытством выглянул из комнаты.
— Нет, милорд… — пробормотал Ривэн. — Умоляю. Вы не можете бросить меня… Вот так. Куда Вы? В Минши, как и говорили?
Бадвагур не знал дорелийского, но, услышав слово «Минши», многозначительно кашлянул в кулак. Переводилось это, видимо, примерно так: «С какой стати ты, волшебник, распространяешься о наших планах перед бродячими оборванцами?» Альен, кстати сказать, был полностью с ним согласен.
— Не совсем. Прости, но тебя это не касается… — чтобы предупредить очередные порывы коленопреклонения, нужно было говорить непрерывно, что Альен скрепя сердце и сделал: — Вернись к лорду Заэру, Ривэн. Или плыви в Минши. Или сдайся властям в Хаэдране. Что угодно. Это твой выбор, и я не могу сделать его за тебя. Спасибо за диадему, но у каждого из нас своя дорога…
Альен выталкивал из себя ненавистные высокопарные фразы, поскольку их штампованный язык, судя по всему, для мальчишки был самым понятным. Бадвагур решился прервать их беседу:
— Волшебник, я правильно понимаю — этот безбородый вор собрался с нами? Ты ничего не хочешь мне объяснить?
— Не такой уж и безбородый, — обиженно бросил Ривэн по-ти'аргски и поскрёб робкую щетину. При этом он, впрочем, не отрывал от Альена молящих глаз: — И куда ведёт Ваша дорога? На запад?
Прежде чем Альен успел ответить, вперёд выскочил боуги — как был, не надевая морок — и, церемонно поклонившись присутствующим, мазнул по полу зелёной шапкой.