Юный дуралей. В жизни есть куда более жуткие вещи.
Сны или память, например. Голоса в голове. Любовь. Зеркала.
Альен поднялся, отряхивая руку. И затянул царапины собственной магией. Опустил обратно рукав.
— Она сказала, что ты ей понравился… Ваш договор теперь скреплён кровью, волшебник, — объявил Зелёная Шляпа, провожая русалок задумчивым взглядом. Жёлтые глаза блестели от довольства вперемешку с печалью. — Отправляйся на запад и закончи эту войну. Если понадобится моя помощь, просто съешь кусочек вот этого, — он протянул Альену крошечный, меньше ладони, золотой горшочек. Альен с благодарностью раскрыл, вгляделся внутрь.
— Что там, ядовитые грибы? — сурово поинтересовался Бадвагур.
— Масло, — сказал Альен, вновь смутно вспоминая легенды о боуги. И ещё раз заглянул в раскосые янтарные глаза. — Я понял. Спасибо тебе, Зелёная Шляпа.
— Не благодарят за то, что не в нашей воле… — остроухий привстал на цыпочки, и Альен пожал влажную ладошку. А повернувшись к морю, увидел серебристый плот, который тянули к берегу три русалки.
Он сошёл с берега и ступил на него.
Море, как никогда изумительное с берега, на поверку оказалось куда непригляднее. Ривэн ненадолго забылся дремотой, но вскоре проснулся: его тошнило от качки. Как только они вышли из бухты Лезвия, волны точно взбесились, и теперь корабль (по меркам Ривэна) со страшной силой швыряло вверх-вниз. На самом деле, вероятно, всё было не так уж страшно, но в какой-то момент Ривэн понял, что у него нет ни гномьей выдержки, ни колдовства лорда Альена, чтобы ещё хоть минуту провести в отсеке для сна.
Он едва успел взбежать на палубу и перегнуться через борт. Из воды раздалось разъярённое шипение, замелькала серебристая чешуя: русалки, подталкивавшие корабль в нужном направлении, с брезгливыми гримасами расплывались кто куда. Ривэн смущённо дёрнул плечом, вытирая рот, и уже собрался ляпнуть что-нибудь вроде «Простите, леди!», когда заметил Альена.
Тот стоял, опираясь локтями о борт, ближе к корме, за надувшимся белым парусом. Ривэн мельком задался вопросом, что будет, если сменится ветер, но быстро забыл об этом: магия, будь она неладна… Магией, кажется, можно объяснить всё.
Ривэн хотел подойти, но почему-то не решился. Лорд Альен так и не расстался со своим плащом и почти сливался с окружающей чернотой, а его бледность в лунном свете казалась совсем мертвенной. Несколько русалок льнули к кораблю прямо под ним, он не отрывал от них взгляда, и чуть погодя ошалевшему Ривэну показалось, что они ведут беседу без слов. Зрелище было странное и завораживающее одновременно.
Вспомнив объяснения Зелёной Шляпы, Ривэн тихо вздохнул. В голове у него всё смешалось: Порядок и Хаос, разрыв в ткани мира, борьба каких-то там Цитаделей… Ривэн никогда не задумывался о том, существуют ли миры за пределами Обетованного. Одна мысль об этом казалась нелепостью: «пределы Обетованного» — бессмыслица, как «пределы бесконечности».
Но, оказывается, всё куда сложнее. Оказывается, исход целой войны может зависеть от единственного человека.
«Альсунг не разбить простой силой, — сказал остроухий уродец, вдруг возникший на месте хозяина гостиницы. — Дорелия может победить северную армию, может отбить Ти'арг или даже убить саму Хелт, но это не остановит хода вещей. Хаос будет просачиваться в наш мир, пока разрыв не закроется. Если Хелт не исполнит волю тауриллиан, они найдут другое орудие на вашем материке».
Королева Хелт — орудие?… Ривэн вспомнил волчье чучело в её комнате и недоверчиво поёжился. Просто голова кругом.
Ещё он вспомнил, что Вилтор и лорд Дагал рассказывали о жалобах Линтьеля (сто лихорадок ему в печень) на магическое поле в последние месяцы, вспомнил загадочные смерти в столице, слухи о кровожадных тенях и призраках, и даже одноглазых чёрных недокрыс, появившихся в Энторе…
Энтор. Лорд Заэру, семья Мейго… И леди Синна. Он уплывает на другой край света, а они остаются здесь — может, накануне гибели…
Ну уж нет, твёрдо сказал себе Ривэн, глядя, как ветер треплет складки Альенова плаща и играет тёмными волосами. «Я не бросил их. Я плыву туда, чтобы их спасти. Он спасёт всех».
От этой веры внутри становилось теплее — несмотря на холод и мрак.
— Не спится? — донёсся басок из-за спины — после, конечно же, деликатного покашливания. Ривэн чуть не подпрыгнул от неожиданности: обычно гном топал так, что не услышать его было трудно.