В Древнем Патерике повествуется о смерти одного монаха. Чрез некоторое время Господь открывает братии о его пребывании в Райских Обителях. И вдруг вся братия приходит в сильную досаду и недоумение. Как так!? Ведь он же все время ленился ходить на службу, он же был такой скаредный, был не ревностный в послушаниях, он был ослушником и еще каким-то… А авва всех собрал и сказал:
— Братия! Не смущайтесь более по поводу сего брата. Господь все нестроение простил только за одно делание — он никого не осуждал. Он сумел пройти всю жизнь свою, никого не осудив, и только за это Господь его воспринял.
Но если человек не осуждает ближних, тогда что же он делает по отношению к ним? Ведь ничего не делать по отношению к ближнему нельзя. Если человек не осуждает, значит, он делает что-то другое… Что же? Оказывается, он встречается с добродетелями ближних. В одном возрадовался о его правдивости, в другом порадовало его трудолюбие; в третьем несварливость утешила; в четвертом — какие-то начатки кротости; в пятом — сердечность; в шестом — великодушие…
При таком настроении обнаруживается, что вокруг нас — море назидания, которое Господь рассыпал бисером в среде церковной, и чем больше вокруг людей, тем больше возможностей встречи с живым церковным преданием, с живым проявлением добродетели. И какая же это радость, если мы умеем с этим встречаться, через это обретаться и воцерковляться! Тогда в такое сердце, конечно же, благодать ревности будет входить, как в свое родное, ибо сердце такого человека выстраивается, как храм для своего Бога. Тогда становится понятным то, что имеется в виду, когда мы читаем в Евангелии или же у Святых отцов о сердце как о храме, сердце, устроенном навстречу добродетелям ближних. Таковое сердце приятно Духу Святому, удобно для благодати Божией. И тогда благодать приходит в такое сердце и назидает его сама.
Когда Апостол Павел говорит: «Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, а потом духовное» (1 Кор. 15, 45–46), он как раз это и подразумевает. Нужно прежде всего устроить душу свою в ревности о добродетелях, получаемых от ближних. Необходимо усваивать, распознавать, научиться любить добродетель в ближних, душевно напечатлеваясь этим в своем сердце. Это — душевный опыт. И в своем душевном обращении к ближним от этого напечатленного образа обращаться с ними по возможности кротко, великодушно, просто, милосердно. В этом — то душевное устроение, в котором человеку усваивается Дух Божий. Поэтому-то и говорит Апостол Павел: «Прежде душевное, а потом духовное». По этой-то причине и должно нам воцерковляться, а значит, обретаться в среде церковных людей, а значит, входить с ними в единодушие.
Но человеку, удерживающемуся в навыке осуждения, никогда этого не распознать и не узнать.