Вскоре Соколов-Микитов устроился матросом на шхуну « Дых-Тау», принадлежавшую торговому обществу РОПиТ. Вновь начались морские странствия, на первых порах омраченные тяжелой болезнью, причиной которой была перенесенная в Крыму дистрофия.
Небольшое старое судно «Дых-Тау» совершало рейсы между черноморскими портами и перевозило самые разнообразные грузы. Команда ютилась в тесном душном кубрике, работа была грязной и тяжелой. И все же, несмотря на трудные условия, Иван Сергеевич находил время и место для литературных занятий. С жадностью присматривался он к тому, что происходило вокруг, искал встреч с самыми разными людьми, чтобы лучше понять и осмыслить происходящее.
Основой ранних произведений И. Соколова-Микитова послужили впечатления от его первых морских путешествий, совершенных в 1913-1914 годах. В рассказах «Морской ветер», «Голубые дни», «Туман», «Чарши», «Танакино счастье» изображается жизнь суровая, трудная, но по-своему прекрасная, потому что она воспитывает в людях чувство товарищества, потому что в борьбе со стихией и перед лицом опасности проявляются лучшие качества человека. Эти рассказы проникнуты высокой гуманностью, любовью к Родине, глубоким уважением к тяжелому матросскому труду.
Герои этих рассказов — люди, с которыми Соколову-Микитову приходилось делить тяжелую участь рядового матроса, встречаться в иностранных портам и матросских кубриках. Писателю близки и понятны переживания ирландского безработного, пришедшего «подкормиться» на русский пароход («Матросы»), и печальная судьба матроса Танаки, проигравшего в карты скромные сбережения («Танакино счастье»); его волнует жизнь анатолийского крестьянина-бедняка, очень похожая на трудную долю бедняка дореволюционной русской деревни («Чарши»), и злоключения африканских грузчиков, пытавшихся бежать от невыносимых условий своего существования в Москву («Морской ветер»).
Нерасторжима связь между людьми труда, независимо от того, какого цвета у них кожа, независимо от того, на каком языке они говорят.
В рассказе «Туман» инвалид войны сторож-турок с восхищением говорит о советской России, о том, что «турецки рабочий человек» и «русски рабочий человек — браты». И недалеко то время, когда в других странах, так же, как в России, «поднимутся на своих врагов все бедные люди».
Магически притягательно звучат для простых тружеников зарубежного мира слова «Рашен», «Москов».
И хотя в морских рассказах немало грустных строк, они оптимистичны, так как содержат много человеческого тепла и солнца. Радости в них больше, чем печали, ведь вопреки всем невзгодам в жизни людей существуют и «голубые дни»:
«Я гляжу на звезды, на море, на розовеющую полосу рассвета, говорю себе вслух то, что говорю теперь, что буду говорить всегда: “Человеку великая дана радость — видеть, знать и любить мир!..”» («Голубые дни»).
В 1920 году с парохода «Омск», проданного в Гулле с аукциона, Соколов-Микитов в числе команды был списан на берег без расчета и брошен на произвол судьбы. Началась вынужденная эмиграция. В Англии он прожил около года и в 1921 году перебрался в Германию. Почти двухлетнее пребывание писателя за границей, скитания по портовым ночлежкам Гулля и Лондона дали Соколову-Микитову материал для «Чижиковой лавры». В основе этой повести — судьба человека, в силу обстоятельств оказавшегося оторванным от родины.
А. М. Горький высоко оценил писательское мастерство И. С. Соколова-Микитова в этой повести, а К. А. Федин назвал «Чижикову лавру» одним из лучших произведений советской литературы той поры.
После возвращения на родину И. С. Соколов-Микитов устраивается в арктические экспедиции на ледокольном пароходе «Георгий Седов», возглавляемые О. Ю. Шмидтом.
За первыми экспедициями 1929-1930 голов в Северный Ледовитый океан и на Землю Франца-Иосифа последовала экспедиция по спасанию ледокола «Малыгин». В ней Иван Сергеевич участвовал как корреспондент «Известий». В 1933 году он отправляется в экспедицию в мурманский и северный края.
Участие в арктических экспедициях дает ему материал для очеркового цикла «Белые берега», где он впервые в советской литературе осмысливает действия человека в открывшемся ему природном мире Крайнего Севера.
Взявшись за «арктическую тему», Соколов-Микитов ставил цель реалистически изобразить «лицо Арктики» (так назван раздел цикла «Белые берега»). Он записывает: «трудно, быть может, невозможно писать о замечательных красотах Арктики стилем ее первых исследователей...»
Вот почему Советская Арктика Соколова-Микитова лишена традиционной экзотики: автор избегает нарочито морской терминологии, не описывает нам морские ландшафты, окрашенные в эффектные тона, зато он показывает читателю торжество жизни там, где видели раньше лишь мертвую пустыню.