Томиас Квадратные Ноги был определенно неандертальцем. Едва достигая полутора метров в высоту, он был широкий и коренастый, с массивным телом и лицом, которое не было ни человеческим, ни обезьяньим. У него не было подбородка, а пасть была широкая, с безгубым ртом но глаза его были неожиданно добрыми. Он задумчиво изучал нас, самозабвенно почесывая свое волосатое, нагое тело.
Десяток огромных волков были представлены мне, как оборотни, и я не видел причин не верить Ливии. В их глазах читался человеческий интеллект, наряду с нечеловеческим аппетитом. Были там и личи, только недавно вылезшие из своих могил, поэтому темная земля все еще цеплялась за их грязные одеяния. У них была мертвая белая плоть, горящие глаза, и руки точно когти.
Тут же находились огры, боглы и гоблины, а также другие гораздо худшие существа, чьи имена и сущности были утрачены для человеческой истории. Суд Херна был диким, жестоким и смертельно опасным. А поддерживали его, толкаясь со всех сторон, всевозможные дикие животные из леса, собравшиеся в единственном месте, где они могли почувствовать своего рода перемирие. Они впивались взглядом в Сьюзи и меня словно жюри, с Херном восседающим в качестве судьи. Бог резко наклонился вперед на своем костяном троне, и блуждающие огоньки бешено кружились над его рогатой головой точно живой ореол.
Марцел и Ливия, — произнес Херн, голосом теплым, как летнее солнце, и грубым, как крик козы. — Прошло какое–то время, с тех пор как вы удостаивали наш Суд своим продажным присутствием. Мы слышали, что вы оказалась в опале, в этом проклятом городе.
Так и было, дикий лорд, — сказал спокойно Марцел. — Но мы сбежали от тех, кто держал нас в рабстве, и пришли к тебе восстановить наш выгодный союз. Мы с женой привели тебе в качестве дара двух путешественников по имени Джон Тейлор и Сьюзи Стрелок. Они думают, что пришли сюда просить тебя о милости.
Они действительно не очень умны, — сказала Ливия.
Говорила же тебе, — пробормотала Сьюзи. — Кого мне пристрелить первым?
Воздержись пока, — пробормотал я в ответ. — Еще есть шанс, что я смогу обеспечить нам выход из этого.
Я всегда могу использовать еще две жертвы для моей охоты, — сказал лениво Херн. — Но требуется больше, чтобы вернуть вам мое расположение.
Но мужнина особенный, — сказала Ливия. — Он сын, этой старой ведьмы Лилит.
И в тот же миг весь чудовищный Суд встал как один. Херн вскочил со своего трона, ревя, как огромный медведь, но дикий звук почти утонул в массовом реве и вое его Суда. Они бросились вперед, со всех сторон сразу, выставив лапы, когти и клыки, и ненависть от их выкриков била по воздуху, как живое существо. У Сьюзи не было даже времени навести дробовик хотя бы на одну цель, как дикие звери окружили ее со всех сторон. Они вырвали дробовик из ее рук и повалили ее на землю, пиная лапами и ногами по всему телу.
Мне было не легче. Марцел ловко ударил меня позади уха тяжеленной дубинкой, как раз пока его жена продавала меня Херну, и я был уже на коленях в полубессознательном состоянии, когда Суд набросился на меня со всех сторон. И в течение длительного времени я ощущал только удары лапами и ногами, боль плоти раздираемой зубами и когтями, и кровь, обильно струящуюся на грязную землю вокруг меня.
В конце концов, то ли они устали от этого занятия, то ли Херн отозвал их прочь, но чудовищный суд неохотно отступил, вернувшись на свои прежние позиции по всему периметру поляны. Они тяжело дышали и посмеивались, и на всех них была часть нашей со Сьюзи крови. Мы с трудом поднялись на ноги и вернулись на свои места перед троном, окруженным свиноподобными мужчинами. Херн сидел по–королевски перед нами и расценил ущерб, который его люди нанесли с улыбчивым удовлетворением. Кровь была на моем лице и во рту, и я испытывал боль везде, где только мог чувствовать, но голова у меня уже прояснилась. Меня обрабатывали профессионалы, и эта кучка животных даже в подметки им не годилась. Дайте мне собраться с мыслями и я покажи этому лесному богу пару трюков, которые он никогда не забудет. Я злобно усмехнулся Херну, игнорируя кровь стекающую по моему подбородку из рассеченных губ, и на мгновение он выглядел неуверенным. Он допустил ошибку, не позволив своим существам убить меня пока они могли, и я поклялся, что заставлю его и их сожалеть об этой глупости.