Пути неисповедимы
Пути неисповедимы
По инструкции брать попутчиков строго-настрого запрещалось, но я пренебрег этим правилом. Грузовик неохотно заскрипел колесами и замер посреди ночной трассы. Незнакомец ничего не ответил - только низко поклонился и быстро забрался в кабину.
Выглядел он необычно: пыльного цвета рубаха и штаны, за плечом скромная котомка на веревке, а в руке деревянный посох. Но главной особенностью его внешнего вида являлись ботинки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - он протопал в них ни одну сотню километров. Верхняя часть еще как-то сохранила свой изначальный вид потеряв лишь былую форму и окраску, а вот с подошвой дела обстояли совсем плохо. Она исхудала до такой степени, что трудно было понять осталось ли от нее хоть что-то или путник шагает по земле босиком.
Андрей, - я протянул попутчику руку.
В ответ тот еще раз поклонился и осторожно произнес:
Яков, - и немного подумав, добавил, - с Осоковки.
Я рассеяно кивнул, включая первую передачу.
Куда путь держишь, Яков?
Вопрос оказался для него не таким простым. Задумчиво опустив голову, он уперся в навершие посоха и затих.
Возможно мне просто показалось, но его испещренное морщинами лицо внезапно вздрогнуло, словно пришедший в голову ответ поразил его самого.
Трудно сказать, - только и вымолвил Яков.
Тогда докину тебя до большого города, а там сам решишь, - предложил я.
Он не стал возражать. Только почесал свою длинную, местами седую бороду, и равнодушно уставился вперед.
Фары мягко стелились по трассе то и дело выхватывая из темноты широкие ветви елей.
Хорошая дорога, добротная, - внезапно произнес попутчик. - В мои времена такие не строили.
Да, - согласился я, но сразу же добавил: - Но это только здесь, а в глубинке все по-старому. Там асфальта как не было, так и не будет еще лет сто, а то и больше.
Ничего не поменялось в нашем человеке, - сказал он. - О себе думает, не о других.
А как же иначе, - кивнул я. - Такова жизнь. Чтобы начать о других переживать, к этому ведь прийти надо. А для кого-то этот путь всю жизнь непреодолимым остается.
Продолжать разговор Яков не стал. В очередной раз покосился на свою стоптанную обувь и тяжело вздохнул.
В кабине немного трясло, с перебоями работало радио, а я напряженно подбирал новую тему для моего попутчика.
А дома давно не был? - слетел с языка вполне безобидный вопрос.
Дома? -встревоженно переспросил Яков.
Его лицо удивленно вытянулось и тут же опало, будто он мгновенно забыл о чем спрашивали.
Я покосился в его сторону и едва заметно улыбнулся. Спонтанные действия порой творят чудеса. Подбирать ключик к израненной душе попутчика можно было еще очень долго, а я просто взял и спросил напрямую. Большинство таких как он отнекиваются или впадают в забытье. Но Яков поступил иначе: он повторил заветное слово и в его взгляде возникла призрачная надежда.
Да куда мне возвращаться-то, - вдруг прохрипел он.
Я ощутил с каким трудом дались ему эти слова. И продолжил расспрос более осторожно.
Неужто не ждет никто?
А может и не ждет, - почти шепотом сказал Яков.
А если наоборот? Надеются и с порога не сходят. Что тогда? - продолжил стоять я на своем.
Взгляд попутчика стал не столько задумчивым, сколько туманным.
Ну что, может взглянем одним глазком? Здесь же недалеко совсем, - осторожно предложил я.
Боязно что-то...
А ты набери побольше воздуха в грудь и выдохни, - подмигнул я.
И не став дожидаться согласия перешел на третью и вдавил педаль газа. Грузовик взревел и подпрыгнув на очередной кочке, поспешил к намеченной цели.
***
Лунный свет оплел яркой паутиной широкие деревенские улочки: покосившийся забор, вросший в землю колодец и утопающие в бурьяне дома. Притаившаяся в сумраке деревенька теперь, словно скинув с себя пелену забвенья, заметно преобразилась. Я бывал здесь много раз, и в каждый визит отмечал для себя что-то новое.
Сейчас мы стояли напротив старой, разрушенной часовни. Колокол валялся неподалеку, но углядеть его среди высокой травы и бурелома было не так-то просто.
Знакомое место? - с надеждой поинтересовался я.
Яков тяжело вздохнул и опустил взгляд.
Здесь нас благословили на смерть.
На смерть? Так ты солдат?
Мне приходилось возвращать многих: унесенных болезнью, попавших под колеса паровоза или умерших от банального голода, - но с людьми привыкшими держать в руках оружие я сталкивался впервые.
Яков вышел чуть вперед, заставив меня немного иначе взглянуть на его потрепанное облачение. И почему я сразу не заметил очевидного: пыльная гимнастерка, портянки поверх штанов и даже парусиновый вещевой мешок из которого выглядывала рваная фуражка.