- Слушаю, слушаю, Кете.
Три недели спустя двор церкви св. Иакова, по обыкновению запруженный толпой любопытных - преимущественно жены рабочих с детьми на руках,- стал свидетелем свадебной церемонии. Сбежались сюда и школьники, и уличные мальчишки. Кареты подъезжали одна за другой. Из первой кареты вышла пара, которую до самых дверей сопровождал шепот и хихиканье.
- Ну и талия! - сказала женщина, стоявшая ближе других.
- Талия?
- Ну пусть бока!
- Скажите лучше: окорока!
- Ваша правда.
Нет сомнения, что эта тема получила бы дальнейшее развитие, не будь разговор прерван появлением кареты с женихом и невестой. Лакей, торопливо спрыгнувший с козел, хотел распахнуть дверцу, но жених, тощий господин в цилиндре и с острым стоячим воротничком, опередил его и подал руку девушке, которая, разделяя участь всех невест, привлекла внимание собравшихся не столько своей внешностью, сколько белым атласным платьем. Затем оба ступили на невысокое каменное крыльцо, устланное несколько поистертым ковром, миновали переход и скрылись под сводами церкви. Все взоры следовали за ними.
- А где же венок? - спросила та самая женщина, которая минутой раньше раскритиковала талию фрау Дёрр.
- Венок?.. Вы сказали - венок? Вы что ж, не знаете?.. До вас разве слухи не доходили?
- Ах да… Ну, разумеется, доходили. Но, дорогая госпожа Корнацки, если всякий раз верить слухам, венки вообще переведутся, и цветочнику Шмидту с Фридрихштрассе придется закрывать свое дело.
- Ваша правда,- засмеялась и фрау Корнацки,- это вы точно. И вдобавок за такого старика. Небось шестой десяток разменял! Ему бы серебряную справлять, а не жениться!
- Верно, верно. Так он и выглядит. А воротнички-то, воротнички-то каковы! Долго такой не протянет!
- Этим воротничком он в два счета ее заколет, ежели что прослышит.
- Беспременно заколет.
Разговор в этом духе продолжался еще некоторое время, а из церкви меж тем уже неслись первые звуки органа.
На другое утро Ринекер и Кете сидели за завтраком в кабинете у Бото. Сквозь распахнутые окна вливался свежий воздух и солнечный свет. Ласточки, что гнездились вокруг двора, со свистом резали воздух, и Бото, имевший привычку подкармливать их по утрам, потянулся было с этой целью к корзиночке для крошек, но заливистый смех жены, уже более пяти минут погруженной в чтение любимой газеты, заставил его переменить намерение.
- В чем дело, Кете? Ты, видимо, нашла что-то на редкость смешное.
- Да, нашла… До чего же смешные попадаются имена! И непременно в извещениях о свадьбах и помолвках. Только послушай…
- Слушаю с величайшим вниманием.
- «…Имеют честь сообщить о состоявшемся сего дня бракосочетании следующие лица: Гидеон Франке, фабричный мастер, Магдалена Франке, урожденная Нимпч…» Нимпч! Ха-ха-ха! Смешнее не придумаешь! И еще этот, Гидеон!
Бото взял газету из ее рук, правда, с единственной целью скрыть за ней свое смущение. Потом он вернул газету жене и сказал со всей доступной ему в данную минуту легкостью: