Он меня достал, этот Саша. Ну, подумайте сами, живет себе человек, никому ничего дурного, и вдруг, откуда ни возьмись, появляется друг детства. Непонятно, как и узнали друг друга, ведь столько лет. Мне всего лишь стоило его не узнать, тогда, при первой встрече, и жил бы себе, ни о чем таком идиотском не думая. Я и не узнал бы, только у него фамилия такая, незабываемая. Ладно.
Словом, после того дипломата с долларами мой Саша повернулся мозгами, иначе не скажешь, что бы он мне там ни твердил. Главное, что он из-за того дипломата остался в шайке Адамова. Сначала-то он гордо ушел, так и не посмотрел, как эти ребята будут "отнимать мертвых", потом наутро, в своей конуре, попытался провернуть тот же фокус с баксами, но у него ничего не вышло, он уж и так, и так. А хотелось, поэтому он вернулся. К Адамову, с его толстыми губами и сверкающими прыщиками вместо глаз.
Как я понял, Адамов принял его с большим удовольствием, велел приходить на собрания два раза в неделю, да еще один раз отдельно, когда никто не приходит – чтобы, значит, посвящать в таинства и учить всяким приемам.
Он оказался на удивление хорошим учителем. Отбросил всю свою театральную шелуху, стал похож на человека, даже прыщики стали походить на глаза, насколько это возможно.
Однажды Саша его спросил:
- Какого черта вы изображаете клоуна перед этими ребятами? Что вы унижаетесь? Ведь вы же не такой, ведь вы ведь вон сколько вы знаете.
Адамов очень обиделся, наговорил всяких слов. Прыщики засверкали злобой неимоверной, Саша даже подумал, что вот и кончилась моя карьера путипучериста, как раз тогда, когда я хоть что-нибудь начал в этом деле понимать. Жалко, конечно, но какого черта, в самом-то деле. Вздохнул, конечно, потому что уже заинтересовался.
Потом Адамов очень крепко взял себя в руки, впился в Сашу прыщиками и заявил:
- Продолжим!
Сначала Адамов часто уединялся с Сашей и подолгу рассказывал об учении Пути-Пучи – вводил в курс дела. Говорил, что появилось оно черт знает когда, еще раньше буддизма, и всегда было до крайности герметичным, то есть совсекретным, развивалось параллельно и как бы в пику всем остальным учениям. Он свято верил, что Пути-Пучи появилось в Индии, то есть было в первую очередь конкурентом буддизма, однако кроме кипы ксерокопированных листков непонятного происхождения (часть из них читатель уже имел возможность прочитать), никаких других доказательств тому не имел. Никто с ним, впрочем, особенно и не спорил.
В учении том не было ничего такого человеколюбивого, единственным объектом любви был сам тот, кто это учение исповедовал, поэтому тут сразу чувствовалась какая-то ловушка. Одно дело облапошивать сверхдоверчивых сектантов или нести в мир Истину о Высшем, тут ясен резон, пусть даже и самый анрезонабельный. Но какого черта Мне, который есть для Меня единственный объект интереса и поклонения, объяснять кому-то, для Меня незначительному и даже более того, по определению служащему единственно Моим целям, что он есть единственная высшая категория в этом мире?
Словом, так. Концентрация на себе. Высвобождение дремлющих в Моем теле тайных сил. Новые немыслимые возможности. Как и в йоге, их следует развивать специальными тренировками. Вообще, в Пути-Пучи есть много общего с йогой – взять хотя бы то же стремление к высшему наслаждению. Только у йогов цель (если я ее правильно понимаю) – достичь высшего наслаждения, забраться в тибетскую пещеру, пустить свое астральное тело по миру, чтобы оно помогало бедствующим. В Пути-Пучи и речи нет о помощи бедствующим – здесь руки гребут только к себе. И высшее наслаждение – называется Пути-Пучи – здесь достигается исключительно для себя.
Недели три Адамов вводил Сашу в курс дела, сообщал ему основы учения и правила жизни в секте, он ее Углом называл, но все равно секта. О долларах – ни слова. О способности отбирать "на расстоянии" вообще – только в общих чертах. Что, мол, это дар великий и знак. Много рассказывал о Левых соседях Бога, о каком-то Гнаве (такого имени не существует вообще или уже) и его двух трехсотлетних сроках. Много и с неудовольствием разглагольствовал о роли Христа во всей этой истории и о том, как все врут, но, по-моему, врал он сам, Адамов. Объяснял теорию трехточия, я, кажется, о ней уже говорил.