Ответом на политический курс буржуазии была решительная и организованная борьба рабочего класса, которая уже в начале 30-х годов достигла большой напряженности и остроты. Возглавляемое компартией рабочее движение переживало период подъема. Перед народом Англии встала необходимость борьбы с надвигающимся фашизмом. Угроза фашизации страны и политика развязывания новой войны вызвали протест народных масс. Возник широкий фронт антифашистского движения. Он креп и расширялся во второй половине 30-х годов в связи с событиями в Испании.
В накаленной и бурной атмосфере общественной жизни 30-х годов ни один из писателей не мог оставаться равнодушным к происходящим событиям. Перед каждым вставала необходимость определить свою позицию и свое отношение к окружающему. О включении в борьбу с фашизмом писателей различных направлений Джек Линдсей писал: «…Объединенный фронт расширялся пока он действительно не превратился в национальное движение писателей, отдавшихся борьбе с фашизмом, и его ряды включали людей столь различных взглядов, как Э. М. Форстер (либерал), Ральф Фокс (коммунист) и Герберт Рид (анархист)»[93]. А когда в марте 1933 г. в Лондоне собрался Национальный антивоенный конгресс, то с заявлениями о его поддержке выступили более двухсот английских писателей.
Для деятелей английской культуры 30-е годы стали периодом переоценки ценностей, переосмысления окружающего, а для многих и периодом пересмотра прежних взглядов. Именно в эти годы Э. М. Форстер ощутил шаткость занимаемой им либерально-интеллигентской позиции. Признание ее бесплодности весьма откровенно прозвучало в его выступлении на Международном конгрессе писателей в Париже в 1933 г.: «Будь я моложе и смелее, — говорил писатель, — я, может быть, стал бы коммунистом… Если разразится новая война, то писатели, верные принципам либерализма и индивидуализма, вроде Хаксли и меня, будут попросту сметены. Мы ничего не можем против этого сделать, мы будем ржавыми иголками класть заплаты, пока не разразится катастрофа».
Весьма характерно, что в период усилившегося антифашистского движения, в обстановке надвигающейся второй мировой войны, впервые со статьей политического характера выступила Вирджиния Вульф. Не менее знаменательно и то, что эта статья была опубликована в одном из декабрьских номеров коммунистической «Дейли Уоркер» за 1936 г. И если прежде рассуждения Вульф о добре и зле имели абстрактный характер, то теперь свои представления об истоках зла в жизни она связывает с нависшей над человечеством угрозой фашизма: «Как может художник сегодня, — пишет Вирджиния Вульф, — оставаться в студии, созерцая свои модели? Он должен принять участие в политике; он должен объединиться с другими в группы, в ассоциации. Две цели стоят перед ним, обе полны глубокого значения. Он должен спасти себя. Он должен спасти искусство». В своем протесте против фашизма и сил реакции В. Вульф смыкается с представителями прогрессивно настроенной интеллигенции. Но несмотря на то что антивоенные и антифашистские настроения стали той общей основой, которая сблизила писателей различной ориентации, размежевание сил в литературе Англии 30-х годов было весьма определенным.
В годы подъема общественно-политической борьбы еще более обнаженным становится кризис буржуазной культуры. В идейно-творческом тупике оказываются Д. Джойс и В. Вульф. С откровенной проповедью мистики и религиозных доктрин выступают О. Хаксли и Т. С. Элиот, творчество которых развивается в едином русле с реакционными течениями философии. Творчество таких писателей, как С. Моэм и Д. Пристли, утрачивает свойственные ему прежде элементы критицизма; отчетливо обнаруживается слабость их связей с литературой критического реализма.