Выбрать главу

Довольны ли мы нашей критикой? Как и в прошлые времена, мы ею недовольны, но тем больше ценим тех, кто активно работает в области поэзии: покойного Александра Макарова за его книгу «Идущим вослед», очень нужную, особенно молодым; Валерия Друзина за его «Очерки советской поэзии»; Виктора Перцова, издавшего книгу «Поэты и прозаики великих лет»; Иосифа Гринберга — критика более верного поэзии, чем другие; Михаила Лобанова — критика страстного и принципиального; Виктора Панкова — всегда обстоятельного в суждениях; Александра Михайлова — активного, но не безгрешного в поисках теорий, интеллектуальной поэзии например; Дмитрия Старикова, автора многих полемических статей о поэзии, иногда торопливых, но всегда интересных; критика Валерия Дементьева. Заметно выделяется труд Ю. Прокушева о Есенине. Ему удалось показать есенинскую судьбу вровень с его стихами и поэмами, освободить ее от ложных наслоений и групповых пристрастий. Если бы я назвал еще десять активных критиков, то для нашего огромного поэтического потока этого все равно мало. Не случайно недостаток критических сил стараются восполнить сами поэты.

За последние годы вышли книги раздумий о своем труде и труде товарищей Михаила Исаковского, Павла Антокольского, Сергея Наровчатова, Михаила Луконина, Льва Озерова, две книги Владислава Шошина о творчестве Н. Тихонова и А. Прокофьева и многие другие. Тем не менее недостатки критики нами ощущаются. Прежде всего очень мало крупных исследований, отражающих общий процесс, а все больше коротких статеек и рецензий, представляющих поэта изолированно, иногда крупным планом, а иногда и в перевернутый бинокль. А мы знаем, что ручей можно сфотографировать так, что он покажется Ниагарским водопадом. По движению одной планеты нельзя объяснить, почему происходят лунные и солнечные затмения.

В нашей критике слаба теоретическая мысль. У нас почти нет работ по теории поэзии. Благо, что вышел «Поэтический словарь» А. Квятковского, обстоятельный и добротный. Зато давно не переиздавалась нужная книга поэта А. Коваленкова по стихосложению. Наши успехи более заметны в литературоведении. Достаточно сослаться на такое исследование, как «Поэт и его подвиг» Бориса Соловьева, по достоинству отмеченное Государственной премией РСФСР. Это огромный труд о сложном творческом пути Александра Блока — от стихов «О Прекрасной Даме» до «Двенадцати» и «Возмездия».

Слабость теории сказывается на критической практике, на общем поэтическом воспитании и даже школьном. Вот пример. У нас привыкли ставить в один ряд и символизм, и акмеизм, и футуризм, и прочие измы. Такая уравниловка никому ничего не говорит. Нет, они пришли и ушли не как равные. В основе символизма была заложена христианская философия, сдобренная многими мистическими специями. Распад символизма обусловлен распадом христианской философии, а появление акмеизма и футуризма было лишь попыткой найти выход из этого распада. В этом свете приятие революции Блоком и Брюсовым, двумя столпами символизма, приобретает более глубокий смысл.

Приведу второй пример. В пятом томе Литературной энциклопедии, как и полагается, появилась статья «Поэтика». Читаем: