Отец только ахал всякий раз при очередном «радостном» газетном известии, которые в последние предвоенные годы обрушивались на нас особенно часто, начиная тихий разговор с мамой (обычно ночью, когда считалось, что я спал) с таких слов: «Да что же это «он» опять делает!..» «Он» — Сталин.
Говорить о каком-то специфическом провидческом гении (как у мальчика, упомянутого Юрием Трифоновым в «Доме на набережной») не приходится: достаточно было взглянуть хотя бы и на школьную географическую карту. Просто — элементарный здравый смысл, правда не зашоренный наперед духовными фантомами, «огромной верой в Сталина», которой, по сути, заслоняется старый, заслуженный маршал.
Пока западные демократии как-никак противоборствовали Гитлеру, а Британия даже в критические месяцы, оставшись с глазу на глаз с ним, все же отказалась заключить мир или хотя бы пойти на перемирие, Сталин, олицетворявший огромную Россию, не только не проявил минимальную солидарность, напротив, устами Молотова заявил: «Идеологию гитлеризма, как и всякую другую политическую систему, можно признавать или не признавать — это дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну за «уничтожение гитлеризма», прикрываясь фальшивым лозунгом «борьбы за демократию», — то есть загодя объявил агрессорами наших завтрашних союзников.
Такая вот «дальновидность»!.. И это еще не всё. Из публикации «Правды» уже в наши дни узнаем, что вплоть до момента нападения на нас наши торговые корабли без заминки, по особому распоряжению Сталина, доставляли Германии «уголь, машины, зерно, хлопок, руду, пеньку, станки…», стратегические, в условиях войны, грузы. Да и сами 22 июня 1941 года застряли во вражеских портах в качестве, так сказать, бесплатного подарка…
А на предупреждение Черчилля об опасном сосредоточении немецких войск вдоль советской границы «ТАСС уполномочен был заявить»: «По мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы». Британского премьера обвиняли в злостном намерении поссорить нас с «германским союзником», столкнуть лбами, чтобы британцы, к тому времени воевавшие с Гитлером один на один, получили хотя бы минимальную передышку…
На календаре было 14 июня 1941 года. Г. Жуков уже полгода состоял в должности начальника Генерального штаба…
22 июня Черчилль заявил по радио без обиняков: «…За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем». Но — «я вижу русских солдат, стоящих на рубежах родной страны, охраняющих землю, которую их отцы населяли со времен незапамятных, я вижу нависшую над ними немецкую военную машину, тупую, вымуштрованную, послушную, жестокую армаду нацистской солдатни, надвигающуюся как стая саранчи. И за ними я вижу ту кучку негодяев, которые планируют и организуют весь этот водопад ужаса, низвергающегося на человечество. У нас, в Великобритании, только одна цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и малейшие следы нацистского режима».
Сталину многие слова пришлось унизительно «брать обратно». Полторы недели, пока гитлеровские орды захватывали страну, он скрывался на своей даче, не зная, что предпринять, выжидая развития событий, невзирая на чудовищные наши жертвы, и лишь 3 июля обратился с речью, в которой впервые, будто стоял на паперти с протянутой рукой, обратился к народу со словами: «Братья и сестры!.. К вам обращаюсь я, друзья мои!» И впервые выдавил из себя слова благодарности Великобритании и Соединенным Штатам за их готовность немедленно оказать помощь нашей стране.
Таков был постыдный итог многолетней политики, основанной на лжи, настолько очевидной, что странно, как можно ныне использовать ее для самореабилитации. Представляя собой очевидный феномен «яровизированного» сознания, такая самореабилитация апеллирует прежде всего к беспамятству толпы. И здесь мы встречаемся с феноменом подчас еще более поразительным…
Мы сегодня знаем, что потеряли в войне с гитлеризмом 20 миллионов человек. Во всяком случае, не меньше. Кто помнит иную цифру? Я опрашивал многих людей старшего поколения — никто не помнит. Между тем многие годы она — и только она! — приводилась как абсолютно официальная и проверенная. Даже после смерти Сталина, десятилетие спустя после окончания войны, в вышедшей несколькими массовыми, по 150 тысяч, изданиями в Госполитиздате книге «Выдающиеся победы Советской Армии в Великой Отечественной войне», претендующей на научность и вполне официальной, сказано: «В результате вторжения фашистской Германии и ее сообщников Советский Союз потерял в боях с противником, а также вследствие вражеской оккупации и угона советских людей на фашистскую каторгу около 7 миллионов человек».