Тогда же В. И. Ленин сказал о нэпе: «всерьёз и надолго».
В самом деле, как-то очень скоро наметились перемены к лучшей жизни. Не прошло и двух лет, как крестьяне, получившие снова земельные наделы от государства, буквально завалили рынок хлебом и всеми другими продуктами. Снова поднялся интерес к труду на земле, одичавшие поля обрели нормальный вид, поднялись нивы, пошло соревнование — кто вырастит лучший хлеб, кто создаст плодородие на будущее.
К сожалению, нэп просуществовал недолго. Вскоре после смерти Ленина опять появились признаки неладного в деревне, в земельной проблеме. Коллективизация во многих местах повторила, в еще худшем варианте, ошибки донэповского времени. Люди, связанные с землей вековыми согласными законами, снова стали уходить из родных мест, рассеиваться по новостройкам и городам. В деревнях, если верить статистике, перед Октябрьской революцией проживало 82 процента населения страны, а к началу восьмидесятых осталось менее 10 процентов. Миграция шла волнами, всякий раз усиливаясь после неудачных, неурожайных лет, после всяких нововведений — укрупнений и разукрупнений, изменения налогов и приусадебных участков. Оставались на местах преимущественно люди старые, слабые здоровьем, для которых и в городе не находилось работы. Деревни и сегодня не богаты людьми, много попало в разряд «неперспективных» и стерто с лица земли. Значит, пропали и пахотные земли около этих опустевших деревень.
Зато число городов росло быстро, их сегодня уже более двух тысяч, вся страна повернута лицом к промышленности и строительству, где работают и бывшие земледельцы, механизаторы. Они если и вспоминают места своего родства, то лишь перед отпусками, чтобы гостями возвратиться на летний месяц к дедам и прадедам на свежие яблоки и огурчики с приусадебного участка, на грибы-ягоды из ближнего к деревне лесу да на свежий воздух, который там слаще городского.
Считают, что сегодня среди деревенских жителей есть еще около десяти миллионов механизаторов и других специалистов по земле. Они вооружены современными машинами, обучены агротехнике, но привязанности их к земле, как живому телу, ослаблены, если не утрачены вовсе. На их плечи лег большой труд — обрабатывать пашни и луга общей площадью около полумиллиарда гектаров. Можно только удивляться, как они управляются. И угадывать — сколько ошибаются, как приблизительно, без любви и чувства родственности исполняют работы, записанные в агроправилах, а лучше — в жизни.
Но, как бы там ни было, управляются, часто с помощью городского населения, которое ропщет, едучи на копку картофеля или сенокос, забывая, что от этой работы зависит и снабжение их магазина.
О пользе машин для работы в сельском хозяйстве споров нет: без машин сегодня малым числом людей в деревнях не обойтись. Но все-таки есть проблема, ради которой, в сущности, и написан этот очерк. Он — о земле. Как все бурные события прошлого сказались на ней, кормящей нас? И сказались ли?..
Агрономическую науку последнего полустолетия все чаще называют наукой несколько упрощенной или облегченной, несмотря на бурное развитие биологии вообще. В ней явно недостает нравственного начала, милосердия и уважения — непременных условий, когда речь заходит о сопричастности с живым, со сложнейшей природой, где все живет, трепещет и так связано, что, по словам Б. Пастернака, «и через дорогу за тын перейти нельзя, не топча мироздания».
Эта первейшая для людей наука чуть ли не целиком направлена сегодня на обучение людей искусству использовать плодородие земли для создания как можно большего количества продуктов питания и кормов для домашней скотины, от которых тоже ждут продуктов. Словом, на обеспечение потребительских нужд. И это, в общем-то, правильно. Лучше сказать — почти правильно.
С чьей-то «легкой» руки агрономическую науку теперь чаще называют слегка переиначенно — агротехникой, то есть системой машинного возделывания и уборки полезных культур, что не одно и то же, хотя и в это понятие введено слово «земледелие», которое можно расшифровать как растениеводческую область сельского хозяйства и как раздел агрономии, изучающий приемы возделывания растений. Так, во всяком случае, это записано в энциклопедиях. А уж потом — и как рациональное использование земли.
Во всем этом вперед очень ясно выступает задача — получить как можно большее количество растений с вложением возможно меньшего рационального труда, просто труда, часто оторванного от живого духовного мира природы и направленного, разумеется, только на одну цель: получить больший урожай с каждого метра земли. И желательно высокого качества. Словом, больше и лучше. Еще больше и лучше!