В помпезной книге напыщенные цитаты из Блаженного Августина, Амвросия, Джерома, Евсебия, Бернара и Григория, изложенные в алфавитном порядке, соседствовали с выписками из Плиния. Проблемы свободы воли чередовались с размышлениями и спорами о духовной и плотской любви. Он оказался совсем не таким уж глупым и необразованным и отнюдь не бесчувственным человеком, и его записи, по крайней мере понимаемые буквально, не свидетельствовали о его предположительной жестокости к пасынку. Лишь в одном сходятся исследователи самых разных направлений — и объективист Вестфолл, и психоаналитик Мануэль, и диалектический материалист Сергей Иванович Вавилов: Ньютон ненавидел своего отчима за похищение матери Анны.
Впоследствии, когда эта тетрадь перешла вместе с книгами в наследство Ньютону, он не выбросил ее, а, наоборот, очень полюбил, назвал ее «Тетрадь для мусора» и записал в нее первые строки, имеющие касательство к зарождению дифференциального и интегрального исчисления и началу его занятий механикой.
После смерти Преподобного мать Анна вернулась домой. Вернулась не одна, а с тремя прижитыми в браке детьми — со сводным братом Бенджаменом, двух лет от роду, и двумя сестрицами — Мэри, четырех с половиной лет, и годовалой Анной. Это был для Исаака период необычайного подъема и счастья — он не отходил от матери, хотя радость его была омрачена тем, что внимание матери не могло быть теперь приковано к нему одному: она разрывалась между четырьмя детьми, трое из которых требовали ежеминутного внимания (в латинской тетради Исаака ревнивая запись: «Я должен ублажать своего братца»), и между домом, и большим, значительно выросшим теперь хозяйством.
Исаак пробыл рядом с ней всего два года. После этого его, двенадцатилетнего, прошедшего курсы наук в деревенских школах в Скиллингтоне и Стоуке, отправили учиться туда, куда устремляется немноговодный Унтам. В Грэнтэм.
ГРЭНТЭМ И ЕГО ОБИТАТЕЛИ
Грэнтэм был оживленным городком, куда Исаака не раз брали на рынок или в гости. Одной из здешних достопримечательностей была школа, некогда построенная Ричардом Фоксом, епископом винчестерским, а другой — церковь с остроконечным шпилем на колокольне чрезвычайной высоты. Бесплатная начальная грамматическая школа короля Эдуарда VI, избранная для обучения молодого Ньютона любящим дядей, преподобным Уильямом Эйскоу, была весьма почтенным учреждением с трехвековой историей, знавшим перемены Реформации и веяния Возрождения. Здесь учился некогда Уильям Сесил, министр Елизаветы, укрепивший ее трон, а затем и известный кембриджский платоник Генри Мур. Мастером школы был прекрасный педагог мистер Стокс. Школа архитектурно представляла собой весьма несложное сооружение: это была одна большая комната с печью двадцати пяти ярдов в длину и десяти в ширину. Высокая каменная труба выходила через черепичную крышу. В центре класса на возвышении сидел учитель-«педант», как его называли. Старший учитель, окруженный старшими мальчиками, сидел обычно у стены.
Сам Ньютон спустя много лет рассказывал, что он начал учиться в грэнтэмской школе, когда ему было двенадцать лет. Это важно, ввиду того что среди историков-ньютоноведов до сих пор не существует полной ясности в вопросе: когда Ньютон учился в Грэнтэме? Столь же неясно, какие предметы изучали в грэнтэмской школе. По-видимому, главной целью обучения было научить школьников не только хорошо читать по-латыни, но и свободно говорить и писать на этом языке. Латинский язык был важен, ибо он был всеобщим языком церкви и открывал путь к университетской учености.
В Грэнтэме Исаака поселили в доме аптекаря Кларка, рядом с постоялым двором Джордж-Инн, что на Хай-стрит, улице, ведущей на север, к Йорку. В доме было шумно, здесь жили приемные дети мистера Смита — дети его жены по фамилии Сторер: два мальчика, ровесники Исаака, и девочка — много моложе. Мальчиков звали Эдуард и Артур — имена их навечно сохранились в памяти Ньютона вследствие особой питаемой к ним ненависти. Имя девочки затерялось в памяти самого Ньютона, хотя это, возможно, была его первая и единственная в жизни любовь.
Мать мисс Сторер была приятельницей Анны Ньютон и мечтала о том, чтобы их дети соединились. Позже, гораздо позже Стэкли записал беседу с бывшей мисс Сторер, в замужестве миссис Вин цент, об Исааке-мальчике: «Сэр Исаак был всегда тихим, трезвым, думающим мальчиком. Он никогда не играл с мальчиками во дворе и не разделял их глупых развлечений. Он скорее старался оставаться лома, даже среди девочек, и часто делал маленькие столики, чашечки и другие игрушки для нее и ее подружек, чтобы они могли складывать туда своих куколок и дешевые украшения. Она упоминает также сделанную им коляску на четырех колесах, в которой он мог сидеть и, поворачивая рукоятку, делать так, чтобы она везла его вокруг дома, если он этого хотел. Сэр Исаак и она, таким образом, подружились, и он испытывал к ней чувство любви, и она ее не отвергала, хотя ее доля в этом плане была не очень уже значительной. Став членом колледжа, он уже не мог осуществить своих планов, поскольку это было несовместимо с его положением. Разумеется, он всегда относился к ней с большой теплотой, посещал ее, в каком бы уголке страны она ни находилась, в том числе и тогда, когда она была уже замужем, и однажды дал ей 40 шиллингов, когда она была в нужде. Она женщина небольшого роста, но легко представить, что когда-то она была очень хорошенькой». Это единственное дошедшее до нас описание юного Ньютона, сделанное со слов очевидца без позднейшего академического пиетета.
Отношения с братьями Сторерами не сложились у Исаака с первых же мгновений его пребывания в доме аптекаря Кларка. Заморыш им не понравился, а у него не было ни сил, ни желания добиваться их симпатии. Более того, он их всячески провоцировал. Стянул, например, из-под носа Эдуарда Сторера корзину с вишнями и, делая невинные глаза, отрицал, что взял он; поскольку никто другой сделать этого не мог, Эдуард, а с ним и Артур наливались злостью. Мальчики учились вместе с ним в грэнтэмской школе, и поэтому покоя не было ни днем, ни ночью. Эдуард и Артур быстро настроили против Исаака весь класс. А поскольку Исаак неустанно подчеркивал свое превосходство, ненависть приобрела вполне осязаемые причины и формы. Лишь один одноклассник Исаака Ньютона, некий Хрихлое, не участвовал во всеобщей кампании ненависти, лишь он один не разделял жарких обвинений Исаака в хитрости и коварстве. Мисс Сторер, на несколько лет младше его, стала, возможно, его первым и единственным грэнтэмским другом. Они росли вместе, и, возможно, меж ними промелькнула легкая тень романтической привязанности. Мисс Сторер, ставшая позднее миссис Винцент, намекала на это, Ньютон же — нет. Он оставался неуязвим и с этой стороны, хотя бы в собственных глазах.
Несмотря на явные способности Исаака, учебными успехами он не блистал. В списке успеваемости он находился на предпоследнем месте, опережая лишь одного явного идиота. Следующим вверх в списке успевающих был Артур Сторер, вместе с которым Исаак вынужден был ходить в школу.
Как-то в пути Исаак стянул у него из сумки бутерброд. Артур, шедший несколько впереди, внезапно обернулся и, разогнавшись и пригнув голову, бросился на Исаака. Ударил его головой в живот так больно, что Исаак на некоторое время потерял сознание. Много лет спустя Кондуит записал эту историю со слов самого Ньютона:
«Как только занятия окончились, сэр Исаак пригласил Артура выйти вместе с ним на церковный двор, с ними пошел и сын Мастера, и пока они дрались, хлопал, подбадривая, кого-нибудь по спине, в то же время, подмигивая другому, подзадоривал обоих. Сэр Исаак впал в азарт, и дух его был так силен, что он бил и бил противника, пока тот, всхлипывая, не закричал, что не может более драться; сын Мастера обозвал его трусом и стал тереть его носом о церковную стену, а сэр Исаак схватил его за уши и затем ткнул лицом в стену».