— Почему, например, проблема термоядерного синтеза привлекает к себе и всеобщее внимание, и огромные средства, — говорил тогда Иосиф Самуилович, — а проблема внеземных цивилизаций, значение которой для всех аспектов деятельности человечества трудно даже переоценить, находится до настоящего времени в зачаточном состоянии? А между тем уже и сейчас, затратив средства, хотя и немалые, но находящиеся в разумных пределах, мы можем существенно приблизиться к решению проблемы… Не видно серьезных причин рассматривать проблему внеземных цивилизаций как менее важную, чем осуществление термоядерной реакции.
Теперь он так уже не говорит. Об эволюции взглядов И. С. Шкловского легко получить представление, если сравнить первое и пятое издание уже упоминавшейся его книги «Вселенная, жизнь, разум». В первом издании (1962 год) говорится, что автор считает маловероятным, чтобы разумная жизнь во Вселенной была редчайшим явлением, в пятом же (1980 год) сказано, что он придерживается противоположной точки зрения: разумная жизнь, по-видимому, «явление очень редкое».
…Еще один астроном — точнее, астрофизик, из Тамбовской области. Николай Николаевич Булатов. Он так отвечает на анкету:
«Существуют серьезные основания философского характера отрицать уникальность земной цивилизации: наша Солнечная система ничем особенным не выделяется в Галактике.
Однако вопрос о возможности обнаружения ВЦ и установления связи с ними является не философским, а конкретно-научным.
Впервые ВЦ будет обнаружена, на мой взгляд, лет через сорок, однако двусторонняя связь может стать реальностью лишь лет через сто. Тот факт, что ВЦ до сих пор не обнаружены, по-моему, объясняется не столько отсутствием правильной стратегии поисков, сколько отсутствием надлежащего уровня общественной потребности в этом открытии, что приводит к мизерным затратам на проблему связи с ВЦ. Думаю, что эта проблема будет решена, когда наступит эпоха всеобщего разоружения и средства, ныне идущие на военные цели, будут использованы для поиска ВЦ».
…Напоследок я все-таки сознательно отложил ответы специалистов. Собственно говоря, слово «специалист», когда речь идет о незнаемых ВЦ, может вызвать улыбку. Но, разумеется, это поверхностная реакция. Вполне могут быть специалисты, исследующие предмет, которого, возможно, и нет. Уже только для того, чтобы удостовериться, есть ли он на самом деле, необходим истинно научный подход — нужны строгие идеи.
…Академик Эстонской Академии наук Густав Иоганнович Наан. Никаких восклицаний и превосходных степеней. Все в его ответе пронизано эмоциональной сдержанностью, соответствующей темпераменту северянина и духу серьезного исследователя:
«Я бы сказал, что разумная жизнь распространена, если угодно, умеренно… На мысль, что она не слишком часто встречается, наводит то обстоятельство, что до сих пор нет никакого намека на контакты с внеземными цивилизациями. В пользу же того, что мыслящие существа на Земле не являются чем-то уникальным, говорят различные общие соображения, в том числе и основанные на самых свежих достижениях различных наук, в частности — термодинамики сильноравновесных систем, или того, что сегодня называют синергетикой.
Коротко можно сказать так: если в вашем распоряжении есть атомы двадцати четырех химических элементов, существенно необходимых для „построения“ жизни, и вы располагаете временем, скажем 4,6 миллиарда лет (это время существования нашей планеты), то рано или поздно вы получите некое разумное существо. Так что на планетах с подходящими условиями, по-видимому, неизбежно возникают из хаоса сколько угодно высокоорганизованные структуры. В средней галактике, вроде нашей, может быть от нескольких до нескольких десятков цивилизаций».
Дальше отвечает кандидат «физ-мат» наук из Москвы, тоже профессионально занимающийся цивилизациями, — Лев Миронович Гиндилис:
«Считаю, что разумная жизнь широко распространена во Вселенной. Аргументировать не буду — это обычная цепочка логических рассуждений „сторонника“ внеземных цивилизаций.
Контакт с внеземными цивилизациями до сих пор не установлен только потому, что их еще как следует не искали. Ведь по существу этой проблемой начали заниматься около двадцати лет назад… Американский проект „Озма“ и другие первые поиски закончились неудачно. Вряд ли стоит этому удивляться».
Идею о том, что сигналы от ВЦ уже можно искать — с помощью существующих радиотелескопов, высказали в 1959 году американцы Дж. Коккони и Ф. Моррисон. Их статья была напечатана тогда в английском журнале «Nature». Примерно в это же время — в 1960 году — их соотечественник радиоастроном Фрэнсис Дрейк осуществил упомянутый Л. М. Гиндилисом проект «Озма». Он искал сигналы от двух ближайших к нам звезд солнечного типа — Тау Кита и Эпсилон Эридана — при помощи тридцатиметрового радиотелескопа. Использовалась радиоволна 21 сантиметр — как раз та, на которой излучает межзвездный водород (Дж. Коккони и Ф. Моррисон выдвинули догадку, что ВЦ, если они существуют, могут воспользоваться именно этой волной как универсальным переносчиком сигнала — она ведь должна быть известна всем разумным существам во Вселенной; впрочем, сам Ф. Дрейк сначала выбрал ее по другим соображениям).
В нашей стране первые исследования такого рода были проведены в Научно-исследовательском радиофизическом институте в Горьком членом-корреспондентом Академии наук СССР В. С. Троицким и его коллегами. Осенью 1968 и 1969 годов на пятнадцатиметровом радиотелескопе они вели наблюдения за одиннадцатью звездами и туманностью Андромеды. Каждое наблюдение длилось десять минут.
В конце шестидесятых — начале семидесятых годов эти ученые попытались уловить не специальный, а случайный сигнал от ВЦ, просто какой-то всплеск радиоизлучения. Сначала приемные устройства установили в четырех пунктах на территории Советского Союза — на Дальнем Востоке, в Крыму, на Кольском полуострове и в Горьковской области. После к этому эксперименту подключился корабль «Академик Курчатов», находившийся в Атлантическом океане вблизи экватора. По всплескам, одновременно принятым в разных точках, ученые судили о том, где находится источник излучения. В конце концов они пришли к выводу, что эти всплески приходят откуда-то из околоземного пространства, а не из дальнего космоса, и объясняются естественными причинами.
В 1970 году в США начали обсуждать еще один проект — «Циклоп». Идея в самом деле была циклопической — предлагалось построить тысячу или даже более того крупных радиотелескопов, объединенных друг с другом и управляемых ЭВМ. В результате получалась бы одна гигантская антенна площадью более двадцати квадратных километров. Чувствительность такой системы должна была на семь порядков превысить чувствительность «Озмы». Инициатором этого проекта был страстный энтузиаст ВЦ ученый и бизнесмен доктор Бернард Оливер.
Увы, этот проект до сих пор не осуществлен: не так-то легко получить миллиарды долларов на такое «сомнительное» дело, как поиск ВЦ.
А более скромные эксперименты продолжались. Все их невозможно перечислить. Важно только упомянуть, что методы поиска от «проекта» к «проекту» становились все совершеннее и совершеннее. Нынче уже исследуются не отдельные звезды и даже не десятки — сотни. Один из наиболее удачных экспериментов осуществил в последнее время американский радиоастроном Поль Горовиц. Он провел наблюдения за двумястами звездами, добившись рекордной чувствительности аппаратуры — 10–27 ватт на квадратный метр. Это на четыре порядка (в десять тысяч раз) больше, чем в проекте «Озма», и лишь на три порядка меньше, чем предполагалось достичь в проекте «Циклоп». Если учесть, что миллиарды долларов ему не потребовались, такой результат совсем неплох.
Я слышал выступление доктора П. Горовица на симпозиуме, посвященном проблеме SETI, который состоялся в декабре 1981 года в Таллине. Он сказал, что главной его целью было провести опыт при помощи аппаратуры, которая «могла бы уместиться в чемодане».
Так что эксперименты продолжаются. Правда, успеха пока нет, но в общем-то оно и не удивительно, ведь, по самым оптимистическим оценкам, чтобы обнаружить хотя бы одну ВЦ, надо изучить около миллиона звезд. Причем изучить не так, как сейчас это делается — каждой звезде уделяется лишь несколько минут, — изучить как следует. Поэтому и считается, что все проводившиеся до сих пор эксперименты не более чем прелюдия к настоящим, серьезным исследованиям, которые впереди.