Он не один.
Рядом с Джонни идет слизняк. Я – эксперт, быстро определяю таких типов. Не обязательно слышать его угодливый голосок или прикасаться к влажной ладони. Мальчик приблизительно того же возраста, что Джонни, у него порочный взгляд; он – себе на уме.
Соскользнув с дерева, на некотором расстоянии следую за ними. Слышу обрывки разговора. Говорят что-то о муниципалитете, который утверждает зональные владения; кто-то знаком с кардиналом, которого можно убедить помочь с секуляризацией[33] в обмен на пожертвование в церковный фонд. Майк Андерсон лезет из кожи вон, чтобы выглядеть своим в доску, заверяет, что так не раз уже делали в Калифорнии. Лично мне ничего об этом не известно.
Первая группа уже приближается к дорожке, ведущей к нашему с Алисой Морни тайнику. Слава Богу, они свернули на главную аллею, которая выведет их к Уинчестеру.
Слизняк, однако, заметил эту боковую дорожку. Схватив Джонни за руку, он тащит его за собой, в заросли мелколесья. Джонни сопротивляется, но Слизняк смеется: «Это же забавно». Слышу: «Смелее, Джон, будем исследовать эти нехоженые тропы». Тем временем Майк Андерсон идет со своими гостями вперед и ничего не видит…
Радость охватывает меня. Показать Слизняку, где раки зимуют, – это же одно удовольствие. Если он посмеет хоть пальцем дотронуться до моего любимого, я разберусь с ним.
А он так и делает. Будь он проклят!
Этот гнусный шпик, этот подонок, обхватив Джонни обеими руками за талию, тащит его за собой. Джонни, плотно прижав локти к бокам – движение, запомнившееся со времен моего счастливого детства, – вырывается. Вернее, пытается вырваться, потому что Слизняк не отпускает его. Джонни работает локтями, извивается. Слизняк, конечно, сильнее.
Они уже в пятидесяти ярдах от поворота. Следую за ними, прячась за деревьями. Ступаю бесшумно.
Наконец, Джонни, высвободившись, несется вперед, не обращая ни на что внимания. Бурелом, гнилые стволы мешают ему. Трава, папоротники, коряги хватают за ноги. Чаща деревьев становится гуще, появляется отвратительно влажный запах. Джонни по лодыжки увязает в черной грязи…
– Джонни! – поет Слизняк. – Иди сюда, поиграй с Арни.
– Арни, – окликаю его я.
Слизняк слышит. Останавливается. Оглядывается. Он не подозревает, что смотрит прямо на меня – мое лицо скрыто густой листвой. Ему не по себе. Это меня радует.
Я достану Арни, я ему покажу.
Тем временем Джонни и след простыл. Сердце мое колотится в груди как бешеное. Никто самостоятельно не найдет дороги из этого уголка кладбища. Никто.
Арни направляется следом за Джонни. Дорогу преграждает завал из ивовых веток; он пробирается через них и увязает в грязи. Стоит пошатываясь, потом комически медленно заваливается на бок…
Откуда-то появились два рычащих пса. Арни, весь в грязи, пулей выскакивает из своей илистой ванны. Его задница мелькает среди белых стволов берез. Собаки недолго преследуют его. Одна, рыжая, с короткими толстыми лапами, – старая знакомая. Вреда большого от нее не будет. Другую, похожую на добермана, я раньше не видел. На обрубке ее хвоста – гноящаяся блямба. Раны здесь заживают плохо.
Собаки, разрываясь от лая, останавливаются по эту сторону березняка. Готовясь к схватке, открываю свой пружинный нож. Но в этом пока нет необходимости. Собаки возвращаются к той вкусной кучке, куда чуть не приземлился Арни.
Наверное, я не смог бы убить собаку. Точно, не смог бы. Убью, только если возникнет дилемма: Плутон[34] или moi,[35] в таком случае именно moi вышел бы победителем из этой схватки.
А сейчас мое внимание привлекает Джонни. Пробираясь к дому, он бредет мимо моего тайника. Дороги нет, дневной свет почти сюда не проникает. Джонни на ощупь продвигается сквозь заросли терновника. Скоро он выбьется из сил, утратит дыхание и волю к жизни. Арни случайно набредет на него: он будет висеть, раскинув руки, запутавшись в паутине чудовищного паука…
Помните ту удивительную фотографию (ее публиковали не раз): человек склонился к ограде, опустив голову на скрещенные руки, его лица не видно? На нем ничего нет, кроме набедренной повязки. Я часто задумываюсь: что оплакивает этот человек? Может, в таком вот положении Арни и найдет Джонни…
Сделав порядочный круг, не замеченный мальчиками, выбираюсь из своего тайника. Они не догадываются, что я рядом, хотя мне слышны голоса обоих.
– Джонни, – нежно воркует Слизняк. – Джонни, где ты? – В его голосе звучит насмешка.
С Алисой – полный порядок. С незапамятных времен мирно покоится она под покрытой зеленым мхом могильной плитой. Мусор, валяющийся вокруг, принес я сам. Чтобы попасть сюда, нужно проползти на четвереньках почти десять ярдов. Не мне одному известно это место. Иногда его посещают и другие. Сегодня, например, рядом с могилой Алисы появилась большая груда земли. Похоже, землю вскопали совсем недавно. Перепутанные стебли травы торчат из-под комьев земли цвета ржавчины. Ненавижу эти вторжения на мою территорию.
Рыдающий голос Джонни звучит совсем рядом.
– Нет, нет, – жалобно скулит он, – дерьмо, дерьмо, дерьмо! – Голос его прерывается. Внимательно прислушиваюсь. Да – в той стороне…
Когда, словно из-под земли, я появляюсь рядом с ним, он реагирует не так, как я ожидал. Не прыгает от радости. Медленно поворачивается и, оказавшись лицом к лицу со мной, произносит:
– Вот и ты…
Его бледное, расцарапанное колючками терна лицо – в пятнах грязи. Штаны порваны. От него воняет: здесь омерзительная грязь, да еще собаки гадят. Но когда он прислоняется ко мне, а я обнимаю его худенькое тельце, все это уже не имеет значения. Мы обретаем мир и покой в населенном призраками лесу.
Голоса откуда-то возникают и исчезают, с трудом пробиваясь сквозь вонючий, затхлый воздух: «Джонни, Джонни!» – на этот раз зовет не Слизняк-подлиза Арни. Это голоса взрослых, но где-то далеко. Джонни отстраняется от меня.
– Я потерялся, – говорит он дрожащим голосом. – Послушай, Тобес, что мне делать?
Притягиваю его снова к себе, но он отталкивает меня.
– Ты такой холодный, – говорит он дрожа. – Ты, как мертвец, такой холодный.
– Джонни! – Мужской голос доносится издалека; поиски ведутся не в том направлении.
– Он убьет меня, когда я вернусь, – бормочет Джонни.
– Кто, Арни?
– Папа.
– Не волнуйся. Я отведу тебя домой. – Нахожусь в нерешительности: хочу показать ему свое тайное убежище. Конечно, так и сделаю. Но это – серьезный момент в наших отношениях, ведь мы пересечем Заповедную Границу. – Хочешь познакомиться с Алисой? Сюда…
Не оставляя Джонни времени на расспросы, поворачиваюсь в полной уверенности, что он последует за мной. Вскоре мы уже ползем на четвереньках друг за другом. Наконец деревья, гнилые стволы и завалы из веток расступаются. Поднимаемся на ноги. Он оглядывается, и я, как бы впервые, смотрю на свое убежище его глазами. Холмик земли: могила Алисы, плита покосилась от времени; куча недавно вскопанной земли; мусор. Молодая поросль и старые деревья так густо переплелись, что образовали непроходимую, уродливую стену. Уродливую потому, что деревья из-за недостатка места приобрели уродливые формы. Повсюду здесь болезнь, упадок и гниение. Джонни ощущает это. Вижу по его глазам.
– Поздоровайся с Алисой, – говорю я, указывая на могилу.
Он никогда не выберется отсюда без моей помощи. Он в ловушке.
Если бы я убил его и похоронил здесь его тело, никто никогда не узнал бы об этом.
Эти мысли читаю в его глазах.
– Хочу домой, – хнычет он.
Стою молча. Взгляд скользит по таинственной куче земли рядом с могилой Алисы. Почва еще рыхлая. Это потому, что дождь не проникает сюда и на поверхности кучи не образовалось гладкой корочки. Когда пройдут сильные ливни, картина изменится. Куча мало-помалу исчезнет вместе с тем, что зарыто под ней. Земля поглотит все это. Переварит в своей утробе.
34
Плутон – в древнегреч. мифологии бог царства мертвых, Аида, вход в который охранял чудовищный трехглавый пес.