– Мне нужно женское платье девятнадцатого века, вон оттуда (показываю).
Она интересуется, зачем оно мне понадобилось, но я отказываюсь отвечать. Я такой приставала: но все это – часть моего плана, понимаете?
В конце концов Максин соглашается. Мне это платье нужно только на одну ночь, заплачу наличными. Она сердится, – кажется, так, не помню точно. Потом выхожу из магазина, с новым платьем под мышкой; я готов поднять занавес на моей премьере. С Джонни в качестве публики. С одним-единственным зрителем.
Прошло две-три недели.
Средства массовой информации мало-помалу утратили интерес к убийству Рея Дугана. Питер Саймс регулярно проводил пресс-конференции, на которых появлялись то скорбные родители Дугана, то разгневанные граждане, то сующие нос не в свое дело чокнутые. Группа матерей из сверхприятного пригорода Пейнтон-Глена заявила, что они наймут автобусы, чтобы развозить ребят на и со всяких общественных мероприятий. «Полиции нельзя доверять, она не в состоянии присмотреть за нашей молодежью», – заявили эти матери.
Несколько молодых пациентов доктора Дианы попросили ее поговорить с их родителями, требующими, чтобы они являлись домой до наступления темноты. Она отказалась. Сколько-то душевнобольных в полицейском участке Южной Калифорнии тоже признались в убийстве Дугана. Один и них, когда ему приказали убираться оттуда к чертовой матери, устроил на улице самосожжение. Его потушили, но он умер через несколько часов. Девушка по имени Мериэл Барнет провела ночь со своим дружком, забыв позвонить родителям. Это событие, вместо того, чтобы стать поводом лишь для пары родительских затрещин, появилось на другой день во всех газетах с фотографиями: на одной – объятый скорбью отец, на другой – мать, бьющаяся в истерике. Тим Санчес – тот, кто последним видел Дугана живым, – выражался все более туманно каждый раз, как какой-нибудь репортер просил его «еще раз рассказать об этом». Уже было несколько нитей, ведущих к установлению личности убийцы. Но по мнению Эда, было все-таки мало шансов когда-нибудь найти его. «Каждый контакт оставляет след» – так считают полицейские во всем мире, но тех, кто соприкасался с Реем Дуганом, осталось на удивление мало.
…Джонни Андерсон привык время от времени показывать Диане свой дневник. Занятия с ним укрепили ее первое впечатление: это наиболее интересный ребенок среди ее пациентов за последние годы. Но что действительно ей не нравилось, так это пропущенные в дневнике дни. Страницы были вырваны из желтого блокнота, который она дала ему. Джонни объяснял, что эти страницы относились к материалу, которым он еще не готов с нею поделиться. Диана предоставляла ему полную свободу действий.
Это был вторник в начале июля, сразу после праздничного[43] уик-энда. Яркий, солнечный день. Ребята из «Обеспечения безопасности» трудились в доме Дианы, устанавливали сигнализацию. В цветочном магазине рядом с больницей она купила полдюжины белых роз для своего кабинета. Джулия приветствовала ее улыбкой, она загорела и посвежела.
– Хорошо провела время в Сан-Диего? – спросила ее Диана, отпирая дверь.
– Отлично. Большое спасибо за поездку, – ответила Джулия.
– Очень рада.
– Вот все бумаги.
Джулия протянула Диане конверт с корешком использованного билета и счетом из отеля.
Диана поблагодарила.
– Неприятно беспокоить тебя такой ерундой, но за пассажирами, пользующимися постоянным билетом, установлен особый контроль: без проверки документов никаких бесплатных удовольствий.
Зазвонил телефон Дианы. Ни одна из них не ожидала никаких срочных вызовов. Джулия подняла трубку, одновременно свободной рукой разворачивая розы из целлофановой обертки.
– Что?
Обернувшись, Диана увидела, что Джулия прижимает трубку к груди. Капля крови упала на белую розу: Джулия уколола палец.
– Что случилось? – закричала Диана.
– Это полиция. Они…
Они были рядом. Легкий стук в дверь Дианы возвестил о появлении Лео Сандерса. Эд – на шаг позади, у обоих лица серые от усталости и напряжения. Лео заговорил. Эд молча прислонился к шкафчику с документами.
– Обнаружено тело молодого человека. Белого парня по имени Карл Дженсен. Сегодня утром. Его тело захоронили в неглубокой могиле на кладбище Корт-Ридж. – Лео ухмыльнулся. – Самое подходящее место, правда?
Диана села, ноги не держали ее; Джулию – тоже.
– Диана, – Эд отошел от шкафчика, – мы считаем, что у нас орудует один убийца-маньяк. Вот почему нам с Лео поручили вести это дело; как у нас говорят, «с первых особый спрос», ведь Дуганом занимались мы. Дженсена застрелили в прошлую субботу, ночью. Это установлено судебно-медицинской экспертизой, труп был изуродован и сожжен точно так же, как Дуган; его кастрировали до того, как он умер.
– Кастрировали? – прошептала в ужасе Диана.
– Мы не сообщали этого прессе о Дугане, – ответил Лео. – Но это правда. Оба были кастрированы до того, как умерли.
– Диана, – обратился к ней Эд, – мы нашли твою личную визитку рядом с телом Дженсена…
После долгого молчания Диана, заикаясь, переспросила:
– Что ты сказал?
– Помнишь ту визитку, которую дала мне, – напомнил Эд, – с домашним адресом? Точно такую же нашли в шести футах от трупа, была затоптана в грязь. Как будто тот, кто это сделал, в спешке обронил ее.
Диана поняла, что они наблюдают за ее реакцией. Она должна что-то сделать.
– Конечно, вы же не думаете, что я…
– Господи! – рассмеялся Лео, как бы желая сказать Эду: «Боже! Какая глупость». – Нет, мы не думаем, что ты практикуешь по ночам, живьем кромсаешь своих пациентов. Но с другой стороны, мы думаем, что тебе известен преступник.
– Что? Но почему? Я хочу сказать… – волновалась Диана.
– Диана, – прервал ее Эд. – Я знаю, что настоящее имя Бесто Тобес Гаскойн. – Выражение ее лица заставило его на секунду улыбнуться, но он тут же продолжил: – Мы выяснили это у одного из постоянных посетителей закусочной.
– Тебе повезло.
– Это не везение, мы просто выжидали, пока не натолкнулись у Харли на знакомое лицо, человека с прошлым. Потом поднажали на него. Профессионализм, Диана, дело техники, обычная работа полиции. А сейчас нам нужно поговорить с тобой, срочно, обо всех твоих пациентах, направленных к тебе на излечение решением суда, о каждом, кто мог иметь доступ к твоим визиткам.
– О да. Да, понимаю. Когда это случилось… убийство?
– В ночь на воскресенье. Так говорят судебные медики. – Это рассказал ей Лео, и тут же продолжил: – Нам нужен список всех пациентов, направленных к тебе решением суда. И нам хотелось бы, чтобы ты поехала с нами в полицейский участок для дачи показаний. А кроме того, для нас ценна любая информация, которой ты располагаешь об этих двух преступлениях.
– Информация? – в замешательстве переспросила Диана.
– У нас есть психологическая характеристика преступника, составленная ФБР, Отделом поведенческих наук, – вставил Эд. – Хотим идентифицировать характер человека, которого разыскиваем. Ты знакома с таким понятием, как профилирование?
– Немного.
– Через час у нас встреча с координатором ФБР по профилированию. Мы встретимся сразу же, как он прибудет из Лос-Анджелеса. Сможешь присутствовать?
Диана вопросительно посмотрела на Джулию:
– Что у нас на сегодня?
– Сегодня день, отведенный для чтения; до двух – никаких пациентов.
Диана встала:
– Пожалуйста, мне хотелось бы побыстрее покончить с этим.
– А твой список направленных к тебе по суду пациентов?
Она все еще колебалась, не могла решить, как следует вести себя из этических соображений. Эд прервал ее размышления:
– Диана, я могу прижать Тобеса Гаскойна, получить имена от него. Или получу список по решению суда.
– Ты так уверен?
– Тебе известно решение суда по делу Цюркер против «Стенфорд дейли»?
– Известно, и должна тебе сказать: это мерзко. Применили тактику запугивания, а? Ты там действовал с позиции грубой силы.