В советских школах сталинских времен от детей ожидали покорности и беспрекословности. При Хрущеве все изменилось. Не было возврата к годам, наступившим сразу после 1917 года, когда бунтарство считалось революционной добродетелью. Но детей вновь стали поощрять к самостоятельности и напористости.
То ли по этой причине, то ли потому, что он стал старше и начал задумываться о том, чем хочет заниматься в жизни, но в 1965 году, когда Володе исполнилось 12 лет, его поведение стало улучшаться. В советской системе пятый класс означал переход из начальной школы в среднюю. У него был свой учитель по каждому предмету и новая классная руководительница - Вера Дмитриевна Гуревич, которая преподавала немецкий язык. Весной предыдущего года, к удивлению одноклассников, он записался в созданный ею кружок по изучению немецкого языка, и это решение было тем более неожиданным, что в том году его оценки снизились. Вместо "троек" у него были "двойки" по двум предметам - рисованию, которое он ненавидел, и пению. Его временно перевели в пятый класс, но с испытательным сроком. Почему он выбрал немецкий язык, а не английский, который был гораздо популярнее, он так и не объяснил: возможно, это было любопытство к врагам Советского Союза в войне, желание чем-то отличаться от большинства одноклассников или просто потому, что ему понравилась новая учительница.
Вера Гуревич была жесткой. Впоследствии она работала в милиции консультантом по работе с несовершеннолетними правонарушителями. Но они с Володей хорошо ладили. Он был шустрый, с отличной памятью, и она решила, что он плохо учится, потому что ему скучно. Она стала его наставником. В советское время учителя должны были тесно сотрудничать с семьей, особенно если ребенок оказался трудным и нуждался в дополнительной помощи. Если семья не справлялась со своими обязанностями, на нее оказывалось серьезное давление, вплоть до критики на массовых собраниях по месту работы родителей.
Другой переменой в жизни Путина той осенью стало его знакомство с самбо - смешанным видом боевых искусств, основанным на дзюдо и разработанным Красной армией в 1920-х годах для использования в рукопашном бою. Годом ранее он начал заниматься боксом, но его энтузиазм угас после того, как в драке ему сломали нос, и он был вынужден прекратить тренировки. В один из дождливых октябрьских дней он и его друг Борисенко решили воспользоваться дорогим черным телефоном отца, чтобы позвонить в местные клубы самбо и узнать, есть ли тренировки после школы.
Мотивы Володи были неоднозначны. Ему нравилось драться и общаться с местными "крутыми" во дворе, но он начинал понимать, что отдача от этого будет невелика. «Атмосфера была ужасная, - вспоминал Борисенко. Небритые, грязные парни с портвейном и сигаретами. Выпивка, нецензурная лексика, драки. И среди этих бездельников был Путин. Сам он не был хулиганом, но постоянно с ними общался». Было очевидно, что многие из них окажутся в тюрьме. Но Володю больше волновал его собственный статус. Чтобы сохранить то лидерство, которое у меня было, - объяснял он позже, - нужна была реальная физическая сила и навыки. Я хотел сохранить это лидерство... Я понимал, что если я не начну заниматься спортом, то во дворе и в школе у меня уже не будет того положения, к которому я привык.
В большинстве клубов, куда они обращались, им отказали, сказав, что они уже переполнены и надо приходить в следующем году. Но, наконец, Анатолий Семенович Рахлин, тренер клуба "Труд" при Федерации профсоюзов, согласился их рассмотреть. Володя так хотел, чтобы его приняли, что поначалу заявил, что он на год старше. Оказалось, что это лишнее. Рахлин, который провел свое детство во время ленинградской блокады в доме в Басковом переулке напротив дома Путина, зачислил их обоих.
Самбо стало страстью Володи.
Клуб находился в западной части города, недалеко от Юсуповского дворца, где полвека назад был убит давний клиент его деда - Распутин. К ужасу матери, которая считала самбо "дурачеством" и боялась, что он сломает себе шею, он три раза в неделю по вечерам ездил туда на трамвае и по два часа занимался на ковре. Первый год он тренировался в вязаных шерстяных носках, не имея ни своих борцовских ботинок, ни какой-либо другой экипировки, пока Борисенко не бросил занятия и не завещал ему свою экипировку. Но большинство других ребят были такими же оборванцами.